Дерзкое требование невесты
Шрифт:
– Больше никаких полетов на вертолете в Афины, пока ты носишь нашего ребенка. – Тон, которым это было сказано, не подразумевал возражений.
– Но моя благотворительная деятельность! – все же попыталась возразить Полли. Он ведь сам говорил не раз, что у его жены должны быть обязательства перед обществом.
– Это может сделать кто-то другой. Берил, например. Она прекрасно справится, а мы наймем ей помощницу. – Он перегнулся через стол и взял ее за руку. – Послушай, жена моя, ты слишком мне дорога, чтобы рисковать твоим здоровьем. Твоя благотворительная
Он говорил правильные вещи, но она почему-то ему не верила.
Полли не могла позволить себе дважды наступить на одни и те же грабли, полагая, что он любит ее, ценит и женился на ней не только из-за безудержной похоти, которую испытывал к ее телу.
– Хотя Берил ценный сотрудник, но она не жена миллиардера.
– Она работала с тобой бок о бок все это время и не подведет, – уверенно сказал Александрос.
– Я полагаю, ты уже обсудил с Берил изменения в ее обязанностях?
Он мог бы слукавить и сказать, что придумал это сейчас, но Полли не проведешь.
– Ты хорошо меня изучила, – признал он.
– А тебе не пришло в голову, что не мешало бы сначала посоветоваться со мной?
– Зачем? Я обнаружил проблему и нашел выход. Что в этом плохого?
– Я должна решить эту проблему сама.
– Только ты ее не решала, а загоняла себя в угол.
Она не могла этого отрицать. У Полли была своя гордость, и она не хотела признавать, что физически не соответствовала тому графику, которого пыталась придерживаться.
– Если ты и няню нанял за моей спиной, нам предстоит серьезный разговор, – предупредила она.
– Обожаю, когда ты сердишься, – подначил он.
– Ты правда хочешь, чтобы я разозлилась на тебя или спорила с тобой? – Ей было искренне непонятно, зачем он хочет, чтобы она пикировалась с ним, как в начале их брака.
– Я просто хочу, чтобы ты стала прежней Поллианной и включила меня в круг тех, кому доверяешь.
– Кого ты имеешь в виду?
– Прежде всего моего брата и его молодую жену.
Он не упомянул семью Полли потому, что понял, насколько по-разному ее родители, братья и сестры относились к Полли по сравнению с его собственной матерью и сестрой.
– Никто из них не называет меня Анной.
– Значит, все, что мне нужно сделать, – это называть тебя Поллианна, чтобы вернуться в ближний круг? – спросил он тем соблазнительным тоном, который обычно приберегал для спальни.
Полли вспыхнула от мгновенной реакции ее тела на этот тон.
– Я не знаю, о каком круге ты говоришь, – слукавила она.
На самом деле она прекрасно поняла, о чем речь. Он имел в виду людей, которым она доверяла, включая тех немногих, на кого могла положиться с тех пор, как переехала в Грецию.
Своему мужу она не доверяла.
– Знаешь, – возразил Александрос.
– Да, знаю, – призналась она.
– Я зову тебя Анной, и тебе это не нравится.
– Это не мое имя.
– Это уменьшительное
– И твоя мать считает это имя более приемлемым. Я знаю.
– Но ты никогда не просила называть тебя Поллианной.
Она покачала головой. Переписывал ли он сейчас историю?
– Это неправда.
Он уставился на нее и хотел было возразить, но потом, должно быть, вспомнил, потому что странно побледнел.
– Да, ты говорила мне, что Анна – не твое имя и ты предпочла бы, чтобы я не использовал его, – признал он.
– Однако твоя мать ясно дала понять, насколько непрезентабельным она считает мое настоящее имя.
– И при ней я называл тебя Анной.
– Не только при ней.
Он поморщился, признав правоту жены. А Полли еще раз убедилась в том, что желания матери для него закон. Так было и так будет всегда.
К облегчению Полли, их разговор прервала Хелена, потребовавшая внимания.
Это была странная прогулка в страну воспоминаний. Никто не мог изменить тот путь, по которому пошел их брак, потому что она слишком поздно поняла, что вышла замуж за человека, который, сам того не желая, причинял ей боль.
Даже в те редкие моменты, когда он был счастлив, например, в тот день, когда родилась их дочь, он не любил ее.
Ни один мужчина не стал бы обращаться с любимой женщиной так, как Александрос после их свадьбы и переезда в Грецию. Сам факт, что он настоял на переезде в свой фамильный дом, который им пришлось делить с двумя злыми ведьмами, доказывал, что ее чувства не имеют для него практически никакого значения. Он с самого начала знал, что Афина хотела, чтобы он женился на совершенно другой женщине. Но Полли была так наивна и влюблена, что поначалу не замечала презрения, скрытого за слащавой улыбкой свекрови. А когда разобралась, научилась прятать свои мысли и эмоции так искусно, что даже муж ни о чем не догадывался.
Они вместе уложили дочь отдыхать, и Полли так наслаждалась семейной идиллией, что на глаза навернулись слезы.
– С тобой все в порядке? – спросил он, когда они вместе вышли из спальни дочери.
– Да, все хорошо. – Она не считала этот краткий ответ обманом.
Она просто сказала то, что он ожидал услышать.
Внезапно она оказалась в его объятиях, и он понес ее в их спальню.
– Сейчас середина дня, Александрос! – изумленно заметила Полли.
– Когда это меня останавливало? – резонно ответил он.
Это правда. Иногда во время послеобеденного сна дочки в выходные дни они наслаждались супружеской близостью. Но никогда в будни, потому что Александрос всегда был на работе.
Это что-то новенькое.
– Разве тебе не нужно возвращаться в офис? – спросила она с удивлением, когда он бережно опустил ее на кровать.
– Офис подождет. – Он быстро скинул пиджак, развязал галстук, а ловкие пальцы уже расстегивали пуговицы рубашки.
Полли ахнула, прикрыв рот ладонью, настолько велико было ее потрясение от этого беспрецедентного заявления.