Дерзость – не порок
Шрифт:
– Но…
Она протестующе подняла руку:
– Доминик помог мне понять правду. Я поверила, что могу сделать это. У меня получилось. Я всегда буду благодарна тебе, папа, за этот шанс и всегда буду благодарна Доминику за его поддержку. Я теперь знаю, чего хочу и что буду делать.
Марко помрачнел:
– Ты вернешься в Италию, в свой любимый ресторан? Я пойму, если ты этого действительно хочешь, но буду скучать без тебя, Белла.
Она наклонилась к нему и чмокнула в щеку:
– Нет,
Марко повеселел. Он радостно сказал что-то по-итальянски, и Доминик неожиданно рассмеялся.
Белла тоже засмеялась, затем отпила шампанское.
– Правда, в понедельник мне придется вылететь в Италию, – сказала она.
Марко мрачно кивнул:
– Да, да.
Доминик весь напрягся:
– Что? Зачем? Мы же хотели задержаться еще на неделю, чтобы все доделать.
– Я должна приготовить торт. – Белла не смотрела на него. – Через две недели свадьба моей двоюродной сестры, и у них что-то там не получается с праздничным тортом.
– Предупреждаю, – проворчал Марко. – Твоя тетя уже приготовила тебе кавалера.
Белла рассмеялась:
– Только одного?
– Нет, троих, но один – она думает – тебе особенно понравится.
Доминик сжал кулаки. Ему захотелось кого-нибудь ударить. Белла с другим мужчиной: смеется с ним, целует его, занимается с ним любовью, делится с ним своими страхами и мечтами, строит совместную жизнь?
Доминик резко встал из-за стола, когда осознал ход своих мыслей. Он не лох, как его отец. Женщинам еще не удавалось сделать из него дурака.
Белла и Марко ошарашенно смотрели на него.
– Я… Мне надо проверить одну вещь, – произнес он.
Ему надо было подумать. Он стал протискиваться в сторону кухни.
Когда Доминик вошел, выглянул Луиджи:
– Мистер Доминик, все в порядке?
– Да, да.
– Хотите?..
– Мне просто нужна тишина, – резко бросил он, выходя через служебный выход на залитую лунным светом аллею.
Он не будет дураком из-за Беллы. Он не превратится в бесхребетного размазню, которым манипулирует женщина.
Белла сказала, что любит его. От этого она не стала размазней.
Нет, Белла красивая и смелая. Не размазня.
И в этот миг он понял, откуда она берет эту страсть к жизни: она черпает ее из любви. Из заботы и интереса ко многим: отцу, друзьям, Минки, бомжам, ее двоюродной сестре. А ведь вся эта любовь может и ранить ее.
Доминик прислонился спиной к кирпичной стене. Ее любовь к нему тоже могла ведь причинить Белле боль и причинила. Он сжал кулаки.
Но она не стала размазней!
«Когда же вы поймете, что вы не похожи на отца?»
Он обращался с Беллой так же, как женщины обращались с его отцом, – бездушно. Бессердечно. Это была форма защиты. Но Белла
Доминик сглотнул и попытался успокоиться.
Он не хотел быть похожим на отца.
И наконец он понял, что есть выход. Есть выбор. На сердце полегчало.
Доминик вспомнил свою первую встречу с Беллой. Их споры, ее дерзость, их смех и их поцелуй. Он подумал о том времени, когда еще не знал Беллу, о скуке и пустоте. Он чертыхнулся. Он, может, и не размазня, но идиот!
Доминик бросился на кухню.
– Луиджи?! – заорал он.
– Да, сэр? – Повар подбежал к нему. – Я здесь, мистер Доминик. Вы в порядке?
– Я… – Он любил Беллу. Он хотел быть с ней вечно. Хотел завоевать ее сердце, доказать свою любовь. – Луиджи, мне нужна твоя помощь. Дай мне бутылку самого лучшего шампанского, клубники… скажи, остался еще торт с шоколадной глазурью?
– У нас есть любимый торт синьорины Беллы.
Доминик облегченно вздохнул и показал два пальца:
– Мне надо два куска и корзинку для пикника.
– И фужеры, тарелки и вилки, – догадался повар.
Он готов был расцеловать Луиджи.
– И наверное, скатерть? – добавил Луиджи.
– Луиджи, тебе цены нет.
Повар хмыкнул:
– Да ну, что вы. А вот синьорине Белле точно нет цены.
Доминик не стал спрашивать, почему тот так решил. Он нетерпеливо расхаживал, пока Луиджи собирал корзинку, и пытался придумать слова, которые скажет Белле, когда они останутся одни, но мозг его отказывался работать.
Луиджи вручил ему корзинку, но на секунду задержал его руку:
– Будьте с ней поласковей, мистер Доминик.
– Буду, – пообещал он. Решил, что поднимет Луиджи зарплату. Любой, кто так заботится о Белле, заслуживает поощрения.
– Что?.. – От волнения Белла не смогла закончить фразу.
Доминик вернулся к их столику. Он шел к ней такой целеустремленной походкой, что сердце ее усиленно забилось.
«Не будь дурой». Он ясно дал понять – более чем ясно, – что между ними ничего не случится. Она кивком указала на корзинку.
– Вам только красной шапочки не хватает, – сострила Белла в надежде, что шуточки помогут не расплакаться. Она даст волю слезам, только когда будет одна дома, в постели.
Он взял ее за руку и помог встать.
– Марко, позвольте мне ненадолго похитить вашу дочь?
Когда они уходили, Марко схватил ручку корзинки.
– Будьте с ней поласковей.
– Обещаю.
Она округлила глаза:
– А меня кто-нибудь спросит?..
Доминик увлек Беллу сквозь толпу. Очевидно, он не собирался слушать ее. Ей следовало остановить его и вырвать свою руку, но она не могла позволить себе такое поведение перед гостями.