Десантник № 1 генерал армии Маргелов
Шрифт:
Василий Филиппович был уверен в генерале Павленко, как в самом себе. Он знал, что какое бы задание ему не поручил, оно будет выполнено точно и в срок. Недюжинный ум, умение ладить со всеми сотрудниками штаба и командирами в войсках, безмерные трудолюбие и порядочность снискали уважение и доверие к нему у Командующего и у всех командиров и офицеров ВДВ. На него можно было опереться и положиться. Он был самым преданным единомышленником Командующего в течение всего времени.
В.Ф. Маргелов, как Командующий, ценил труд штаба. В подтверждение этого сошлюсь на его отношение к документам, представляемым на утверждение или подпись. Обычно я, как начальник штаба, предварительно докладывал ему содержание основных документов, после чего он внимательно читал сам. За многолетнюю практику не было
Штабу представлял большую самостоятельность, одобрял и поощрял инициативу. Но требовал, чтобы все было тщательно проработано, рассчитано повремени и, главное, жизненно и реально для выполнения войсками.
В шутку как-то сказал, что командир — это шея и жопа, а начальник штаба — голова и сердце. Шея вертится куда скажет голова, а по жопе всегда бьют первого командира. Голова — чтобы думать, рассчитывать и не допускать промахов и тем паче глупостей, а сердце — это значит забота, сочувствие и внимательность. Там, где командир может быть сгоряча несколько «перегнул палку», начальник штаба должен смягчить положение, что-то уточнить в деталях, разъяснить, но выдержать «курс» и провести в жизнь принятое решение.
Приняв решение, не мелочился в указаниях, ограничиваясь обычно сроками оформления. Все остальное являлось заботой начальника штаба и начальников служб. Разумеется, он полагался на их опыт и подготовку.
При таком методе работы мы чувствовали себя раскрепощению и самостоятельно решали многие вопросы по своей службе, строго придерживаясь лишь «генеральной линии» или замысла принятого решения. В штабе и Управлении в целом в течение многих лет ощущалась хорошая сработанность, дружный коллектив. Никто из заместителей командующего и начальников служб не пытался обособиться, все вопросы в рабочем порядке согласовывались с начальником штаба и оперативным отделом.
Василий Филиппович строго спрашивал за своевременность исполнения распоряжений как в штабе, так к в войсках.
На учениях и занятиях в докладах офицеров не любил длинных теоретических рассуждении, требовал конкретности и ясных предложений с кратким расчетом к обоснованием. Тут же переходил к практическому анализу — реально ли это для выполнения войсками?
Огромный жизненный и военный опыт (он был активным участником пяти войн!) позволял ему критически оценивать предложения штаба, начальников родов войск и служб, решения командиров соединений и частей, ставить их на реальную почву.
«Более десяти лет я работал с ним только в должности начальника штаба войск, а до этого еще столько же в должностях начальника оперативного отдела и заместителя начальника штаба. Думаю, что поэтому имею основания высказать некоторые суждения.
Прежде всего скажу, что работу штаба он высоко ценил, как труд кропотливый, требующий терпения, внимания, усидчивости исполнителей — от рядового офицера до начальника штаба. Считал, и думаю совершенно резонно, что в штабе должны работать высоко грамотные, инициативные и исполнительные офицеры. Прежде чем дать свое согласие на назначение в штаб ВДВ подобранного кадровиками кандидата (и уже согласованного с начальником соответствующего отдела и начальником штаба), он стремился лично убедиться на занятии или учении в его деловых качествах, умении сделать выводы из обстановки, четко и кратко доложить предложения командиру.
От начальников служб и отделов требовал внимательно относиться к новичкам, взятым в штаб из войск или после окончания академий, постоянно учить их как вести себя в войсках: честно и правдиво оценивать положение дел, не проявлять кичливости и высокомерия к офицерам штабов дивизий и полков, уметь находить и подмечать полезные начинания офицеров и солдат подразделений. На это последнее качество обращал особое внимание. И это касалось всех офицеров штаба. Заслушивая доклады о результатах работы групп в дивизиях, постоянно и пытливо спрашивал
Теоретизирующих докладчиков вежливо останавливал и говорил: «Знаешь, я в теории не силен, ты разъясни мне просто, по-солдатски, как это сделать практически». В этом выражении был глубокий смысл. Ведь в военном деле очень важно правильно разобраться в обстановке, оценить свои возможности прежде, чем будешь отдавать приказ подчиненным.
А обстановка каждый раз бывает конкретная, не похожая на теорию. В том и искусство командира, что он способен (или не способен) правильно оценить ее. У нас порой даже в высоких инстанциях преуспевали и вышли в большие чины сугубые теоретики, не способные, однако, практически командовать ни на войне, ни в мирное время. Я никогда не слышал от Василия Филипповича «классических» формулировок замыслов решений, как это преподается в академиях. Зато много раз я слышал его приказы и распоряжения как на учениях, так и в повседневной жизни — четкие, ясные и краткие, при которых подчиненный может проявить инициативу в способах выполнения задачи, он не скован в своих действиях. А замысел решения Командующий уже «отложил» в своем уме, он виден из постановки задачи подчиненным частям.
В ходе учений, когда штаб докладывал Командующему расчет времени на подготовку к операции, важнейшим элементом он считал заботу о том, чтобы дивизии и полки имели достаточное время на подготовку к десантированию. Ведь нередко встречаются случаи, когда старшие инстанции «съедают» львиную долю времени, поздно доводят задачи до войск и они не успевают подготовиться. Грош цена всем умным замыслам начальников, если командиры взводов и рот не имели времени на уяснение своих задач и доведение задачи и порядка действий до всех солдат.
Посоветовавшись в штабе, мы предложили Командующему иную, чем в академиях, методику расчета времени, а именно — начинать с готовности войск к выполнению задачи и идти «назад», оставляя для командиров и штабов самый минимум на принятие решений и постановку задач. Командующий внимательно разобрался и одобрил. С тех пор такой метод расчета времени практикуется во всех частях и вполне себя оправдывает.
Хочу также отметить, что Василий Филиппович никогда не осуждал свой штаб перед Генштабом и другими старшими инстанциями. Наоборот, он всегда мог защитить нас, хотя в работе штаба и начальников служб было и немало погрешностей».
Воспоминания генерала Павленко о Командующем ВДВ генерале армии Маргелове В.Ф. представляются значительными и объективными, а потому с полным основанием приводятся в различных главах настоящей книги.
ВДВ — специфический род войск, занимающий в наших Вооруженных Силах особое место. В отличие от командующих войсками военных округов и армий, Командующий ВДВ обладает значительной «автономией». Ему и его штабу практически мало что можно использовать в своих частях из опыта Сухопутных войск. Имеются в виду основные вопросы боеспособности и боевой готовности в оперативном масштабе, такие как подготовка к десантированию, десантирование и способы действий в тылу противника. Все это разрабатывалось Командующим и Штабом ВДВ и проверялось на учениях, а затем воплощалось в инструкциях, наставлениях и уставах, разумеется, после одобрения Главнокомандующим Сухопутными войсками (когда ВДВ ему подчинялись), Генеральным Штабом и другими органами Министерства обороны. Основываясь на многолетнем опыте, можно сказать, что при всем уважении к этим инстанциям, они, как правило, ничего существенного десантникам подсказать не могли, соглашались с мнением Командующего и штаба по специальным вопросам. В этом отношении Командующий ВДВ выступал и выполнял функции Главнокомандующего видом Вооруженных Сил, важнейшей из которых являлось оснащение войск современным вооружением и техникой, которые можно было бы десантировать в тыл противника. С другой стороны, ему непосредственно подчинены корпуса, дивизии, и ими надо повседневно руководить, как командарму. А с 1956-57 годов корпусные управления были упразднены.