Десантники не сдаются

Зверев Сергей Иванович

– Что хотите-то от меня? – Клюву было очень неудобно вести переговоры лежа, но Денисова такой стиль общения вполне устраивал.

– Ты с Сашей Афганцем работал?

– Работал!

– Над чем?

– Долги вышибал.

– Много народу заглушили?

– Не знаю...

– Ты в курсах, что Сашу расхлопали?

– В курсах.

– А за что?

– Не знаю. Я с ним три месяца как разошелся.

– Он тебя отпустил?

– А куда денется?

– Саша подобрел? Или ты ему на хрен не нужен стал?

– Ему виднее.

– Не нужен, – засмеялся Денисов. –

Ты слабый, Алик. Трепливый. А у него пошли серьезные дела. Правильно ведь?

– Он заказ получил. Серьезный.

– Какой?

– Мне не говорил.

– За что его могли завалить?

– Не знаю! – воскликнул со слезами Клюв. – Я не знаю!

– Предположения? – Денисов позволил Клюву присесть на земле и склонился над ним, глядя сверху вниз.

– Когда Сашу завалили... В тот день я в кабаке был, где он обычно вечерами гудит... Один гаденыш там крутился... Кепка на лоб. Нос горбатый. Глаза хитрые. Шифровался, как мог... Но я его узнал...

– Кто это был?

– Махмуд.

– Что за гусь?

– Мы с чеченцами переговоры о работе вели. Так Махмуд там крутился при ихнем бугре.

– Что за бугор?

– Султан.

– Известная сволочь... А ты хороший парень, Алик...

Клюва подняли, усадили в машину, предварительно отряхнув, чтобы сидения не пачкал.

– Ты очень хороший парень, – улыбнулся открытой широкой русской улыбкой Денисов. – Ты созрел до того, чтобы стать агентом Управления по борьбе с бандитизмом.

– Я?!

– Ты.

– С какой такой радости?

– Чеченов заложил. На нас поработал. Остается теперь рассказать остальное, что знаешь... Работа у нас не пыльная. В случае чего я тебе помогу, коли туго станет в нелегкой бандитской жизни.

– Я не въехал, это вы о чем?

– Работать мы будем с тобой, Алик. Рука об руку. Как соратники.

– Никогда!

– Ты же знаешь, что будем... Иначе тебя не будет... А теперь брысь отсюда.

Клюва выпихнули из салона. Водитель наддал газу.

– Значит, все-таки Сашу прибрали чеченцы, – сказал оперативник, сидевший на заднем сидении.

– Похоже на то... Так, по приезде в контору мне быстро весь расклад на этих самых Султана и Махмуда, – приказал Денисов, прикидывая, что у Влада сегодня определится новый обширный фронт работы.

* * *

Если бы Сергей Радченко был тем, за кого себя выдавал – то есть новорусским удачливым котом сорока пяти лет от роду, богатым и бесшабашным, считающим, что ему на роду написано хватать за хвост жар-птиц, с компьютером вместо головы и цепкостью клеща, интересующимся только преумножением капиталов, то ему бы пришел конец в тот же день. Но в увлекательной книге его жизни было много авантюрных страниц. А одним из самых насыщенных событиями этапов своего большого жизненного пути он считал работу в службе наружного наблюдения Комитета госбезопасности СССР. Было время, он входил в число лучших топтунов, отработал и старшим группы, и руководителем отделения. Уже потом его занесло в экономическую контрразведку на нелегальную работу. Тогда, в конце перестройки, КГБ активно создавало свои подпольные коммерческие структуры.

Две машины – задрипанную «Тойету» и

«Форд», пару раз Радченко наметанным взглядом вычленил из потока движения. Сердце сладостно и тревожно екнуло. Черт, ведь за ним ведется наблюдение!

Этот вывод надлежало проверить как можно обстоятельнее. Резких движений он не делал – «хвост» нельзя резко обрубать. Неведомые недоброжелатели навесят другой, более квалифицированный. Или устроят еще что-то. С «хвостом» надо поиграть. Перво-наперво убедиться на сто процентов, что действительно имеет место слежка, а не разыгралось у ошалевшего от делания денег финансиста воображение.

Убедиться в наличии скрытого наблюдения для профессионала не составляло труда. Около Пушкинской площади Радченко проскочил на красный светофор и поглядел, как засуетились преследователи. Через несколько минут он выполнил лихой разворот в неположенном месте. И окончательно убедился, что преследователи вцепились в него крепко. Пока прорисовались две машины. Судя по тому, как плотно они держались за него, ими бригада «наружки» и ограничивалась.

Последний финт с грубым нарушением дорожных правил обошелся финансисту в пятьсот рублей – на трассе очень некстати подвернулся гаишнику. Унылого вида дорожный пират в синем комбезе с удовольствием остановил навороченный глазастый темно-синий, только из мойки «Мерседес».

Радченко сунул старшине стольник и посмотрел, как страдальчески скривилось у служивого лицо.

– Чего, мало, командир?

– Вот вам хорошо. Машина. Офис наверняка. Квартирка... У меня зарплата нищая. Стою тут с утра до вечера, дышу выхлопными газами... Если уж совести нет, то езжайте дальше, – махнул гаишник жезлом.

Это было нечто новое в системе вымогательства на дорогах. Обычно стражи дорожного спокойствия давили на страх, но уж никак не на совесть. Обалдевший от такого поворота бизнесмен вынул пятисотку.

– На, чтобы детишки не голодали.

Купюра быстро исчезла в кармане гаишника.

– Приятного пути, – молодцевато козырнул старшина.

– И тебе приятно постоять. – Радченко тронул машину. Преследователей не было видно. Но они вскоре нарисовались.

Финансист рулил по Москве, насвистывая веселый мотивчик. Странное у него было состояние. С одной стороны холодок полз по коже от близости затаившейся рядом угрозы. С другой – пьянил давно забытый азарт полевой работы. Ему давно осточертели все эти банки, склянки, фирмы, оффшоры, переговоры, уклонения от налогов и прочая муть. Душа жаждала движения, риска, схватки. Такого в его жизни уже давно не было. Весь риск заключался в несвоевременном падении или росте акций.

Радченко притормозил около газетного киоска. Вышел из машины, не обращая внимание на пацанов, сующих ему какие-то яркие буклеты. Купил «Комсомолец Москвы». Вернулся за руль. Пробежал глазами газетные полосы. Потом, продолжая насвистывать мотивчик, включил магнитолу, часы на которой показывали восемнадцать десять. В нее был встроен самый совершенный сканер из тех, что можно приобрести за деньги... Так, ничего он не показал. Значит, в салон «Мерседеса» не удосужились присобачить радиомикрофон или маячок. Уже легче.