Десантники не сдаются
Шрифт:
Когда работаешь за деньги, а не за идею, умирать не хочется особенно. И Седой отбросил автомат.
Двое возникли откуда-то из кустарника, как черти. Они держали его на мушке.
– Все, сдаюсь, мужики! – поднял Седой руки. – Ваша взяла!
– Наша всегда берет. На землю. Руки за спину. Дернешься – валим.
Седой послушно выполнил приказ. В его запястья впились браслеты наручников. Приземистый извлек из-за его пояса пистолет...
Еще один боец «Синдиката», не успевший вовремя сориентироваться
«Фольксваген», который не достала взрывная волна от взлетевшего на воздух «КамАЗа», тронулся с места. Но его прошили из ручного пулемета. Машина ткнулась в бетонный куб у дороги и замерла.
Феликс не видел всего этого. Но он знал, что его людей сейчас безжалостно уничтожают. Им спасения нет. А он еще может уйти.
Он крутанул руль, и «Волга» сорвалась с дороги вниз, покатилась по крутому склону.
Технарь вскрикнул от боли, ударившись лицом о свое же колено. Изо рта его потекла струйка крови.
– А, черт! – завопил он.
Чудом не перевернувшись, машина скатилась по склону и устремилась по бездорожью, подпрыгивая на ухабистой, поросшей чахлой травой каменистой почве, лавируя меж старых автомобильных шин, бетонных обломков, ржавых баков. Дотянуть бы метров семьсот, поближе к трассе и жилмассиву. Там можно бросить машину. Или прорваться на ней.
В душе Феликса бушевала буря. Его обвели вокруг пальца! Как щенка. Подставили обманку! Он и купился!
Колеса синей «Волги» месили грязь, разбрызгивали мутные ядовитые лужи.
– Куда? – прошипел технарь, сплевывая кровь.
– Обложили, сволочи! Вырвемся...
«Волга» вывернула на узкую дорогу, идущую вдоль глухого бетонного забора. Пусто. Только смотрят вслед ошарашенные бомжи, до того мирно копошившиеся в отбросах.
До спасения оставалось немного. Феликс наддал газу.
Стоявший у обочины старый, казалось, навечно покинутый самосвал вдруг резво рванулся вперед, подрезал легковушку. Бац! «Волгу» развернуло. Она проехала немножко на двух колесах и перевернулась, прижавшись с треском к бетонному забору.
Феликс на миг потерял сознание. Но быстро пришел в себя. Тряхнул головой, которая отозвалась резкой болью. Выполз из перевернувшейся машины.
Котелок варил тяжело. И, главное, уже не было желания сопротивляться, бежать, куда-то стремиться. Он потерпел поражение...
Его подхватили. Обшарили. Подняли. Защелкнули наручники.
– Вы кто? – спросил он.
– Прошу к нашему шалашу. – С этими словами его толкнули в подоспевший «Москвич».
– А так хорошо начиналось, – прошептал Феликс.
Охотник на охотников сам стал жертвой. Бывает. Редко, но бывает.
* * *
– Мы с тобой одно и то же, – внушал Гипнотизер, склонившись над утопающим в кресле ученым. – Твои желания – это мои желания. Мои стремления – это твои
Голос его журчал, как вода.
– Мои стремления – твои стремления, – повторил послушно обрабатываемый.
Гипнотизер удовлетворенно кивнул.
– Ты сильный. Ты преисполнен энергии. Ты можешь все.
– Я могу все...
– Ты стремишься покорить этот мир. Ты можешь летать. Ты можешь парить. Ты можешь все.
– Я могу все.
Раздыхайло впал в транс, и Гипнотизер сейчас играл его чувствами, как жонглер играет шариками. В первый миг контакта была опасность не попасть в резонанс. Клиента, не обработанного психотропами, трудно рывком взять под контроль. Необходим мощный ментальный удар, ломающий защиту сознания клиента. Гипнотизеру это удалось. И теперь человек был в его полной власти.
Упоение властью над чужой душой охватило Гипнотизера. Он вошел в резонанс с этим человеком. И тот расставался со своей волей. Слова Гипнотизера змеей вползали в душу жертвы, лишая связи с действительностью, отнимая свободу воли. Это было наслаждение.
– Ты можешь остановить солнце, – внушал Гипнотизер. – Или подвинуть луну. Ты можешь прервать одним движением руки бег поезда. Машины. Сдернуть с неба самолет.
– Я могу все...
– Ты не только можешь. Ты хочешь это сделать. Твоя сила ждет выхода. Твоей силе нужна проверка.
– Моей силе нужна проверка.
Это был один из безотказных сценариев – как преодолеть инстинкт самосохранения, который не поддается коррекции даже под гипнозом, и заставить человека уйти из жизни.
Все будет выглядеть очень просто. Раздыхайло, личность ученая, а значит, рассеянная, не от мира сего, выходит из квартиры. Идет погулять. Какой-то леший несет его на ближайшую железнодорожную станцию. В двадцать один десять по расписанию подойдет электричка. При подходе поезда ученый делает шаг, будто у него мутнеет сознание, и оказывается на рельсах. Результат – летальный. Народу там достаточно, чтобы подтвердить – никто его с платформы не толкал.
Затуманенное же сознание объекта будет пребывать в уверенности, что сверхчеловеку под силу рукой остановить поезд.
– Тебе пора. – Гипнотизер поставил последнюю точку в двадцатиминутной обработке. – Ты должен испытать себя.
– Мне пора, – кивнул Раздыхайло.
– Мы выходим.
– Мы выходим.
И вдруг в глазах Раздыхайло мелькнуло что-то незапланированное, какой-то проблеск сознания. Гипнотизер напрягся. В первый миг он решил, что блокировка сдала сбои и нужно еще немножко подработать. Он уставился в глаза...
– Тебе тепло и спокойно, – начал снова ворковать он, пытаясь вернуть ослабевший контакт. И вдруг запнулся на полуслове, ощущая, как на лбу выступает холодная испарина и страх прокатывается по телу холодной волной.