Десантники не сдаются
Шрифт:
На третий день Феликс развел руками:
– Чем еще могу помочь? Я уже пустой.
– Это вам так кажется, – ласково произнес Гермес, который впервые вместе с Владом пришел на допрос.
И у Феликса все оборвалось внутри.
Началась новая серия допросов – уже с психотропами и гипновоздействием. Она длилась дольше и была куда эффективнее. Гермес выдавил из него все то, что тот не договорил.
– Представляешь, фильм по телевизору показать, – сказал Денисов при просмотре видеозаписей допросов.
– Да, – хмыкнул Влад. – Народ бы позабавили.
Тут много чего было. Нити политических махинаций. Громких убийств.
С полученной информацией «Малой конторе» предстояло работать не один месяц. Кое-что вполне можно было реализовать через правоохранительные органы. Некоторыми заняться самим. Другие сведения требовали более тонкого подхода. С их помощью хакеры и оперативники «Пирамиды» грохнули несколько секретных счетов на двадцать восемь миллионов долларов, с лихвой покрыв все расходы на операции на долгое время вперед.
Но «Пирамидой» был захвачен человек куда ценнее функционера «Синдиката». В каземате под усиленной охраной томился настоящий бес, известный еще в КГБ СССР под псевдонимом Гипнотизер. И работа с ним предстояла куда более трудная. И интересная.
* * *
В голове стоял какой-то странный звон. Гипнотизер ощупал тело, голову. Видимых повреждений не было. Только болело под ухом – туда ему двинули то ли кулаком, то ли ногой.
Очнулся он в небольшой камере. Ни окон, ни дверей. Мягкий, очень крепкий пластик, который затруднительно порвать, покрывал и пол, и потолок, и стены. Два чуть заметных зрачка видеокамеры. Дырка в полу – аналог тюремной параши. Идеальная камера-одиночка. Не поранишься. Не покончишь жизнь самоубийством.
Впрочем, сводить счеты с жизнью Гипнотизер не планировал. Он слишком любил эту самую жизнь. И бороться за нее собирался до конца.
Память вернулась моментально. Он вспомнил, как все было. И от этого стало совсем плохо.
Произошедшее с ним явилось воплощением его самых жутких ночных кошмаров. Во сне он не раз превращался из демона в обычного человека. Объект, который он в жизни подчинял своей воле и вел в нужном направлении, как правило, на убой, в этих кошмарах вдруг выходил из-под контроля. И Гипнотизер ощущал, что утрачивает свою власть над ним. Утрачивает способность влиять на людей, подчинять их своей воле. Для него это было хуже смерти. Он подсознательно страшился, что когда-нибудь утрата контроля произойдет уже в реальности, притом в самый неподходящий момент. И это случилось. Объект скинул оковы. И вот результат – камера, отделанная мягким пластиком, с видеозрачком над головой.
Больше всего томила неопределенность. Он не знал, куда попал. И кто его так сделал. Но сделали профессионально.
Кто? Спецслужбы? Может быть. Хотя у этой страны не осталось полноценных спецслужб. Гипнотизер не понаслышке знал, как должны выглядеть нормальные спецслужбы. Как выглядели те же спецслужбы Советской Империи. Сейчас госбезопасность – это карикатура на старые органы. И нынешние чекисты вряд ли могли взять его.
Тогда кто?
Несколько вариантов. Он нарвался на какую-то подпольную организацию, которую поддерживают влиятельные политические и экономические круги. Или на неких мифических народных мстителей – некоторые аналитики считали,
В одном был Гипнотизер уверен наверняка – долго ему скучать в одиночестве не дадут. Скоро появится тот, кто начнет разговор. Иначе его бы давно закопали в землю. Пока он им нужен. Нужен, понятное дело, как источник информации.
Положение было очень тяжелым. Но не безнадежным. Он жив. Сидит взаперти. Один. Но рано или поздно к нему придут люди. Это такие существа, которые обладают сознанием, подсознанием и сверхсознанием. Насчет сверхсознания – это дело темное. А вот с чужими сознанием и подсознанием Гипнотизер вполне может управиться... Должен управиться!
К нему пришли через час. Их было двое. Молчуны богатырской комплекции. Они стянули ему за спиной комбинезон, напоминающий смирительную рубашку, лишив возможности махать руками. Пытаться вырваться силой бесполезно. Гипнотизер был опытным рукопашником, поэтому быстро оценил: прорваться через этих ребят ему не по силам.
Он шел, впечатывая в память каждую деталь интерьера. Грубый бетонный коридор. Мертвенные лампы дневного света. Ниша, которая, одновременно, и скрытая дверь... Зрачок видеокамеры... Еще один зрачок...
Пленника завели в просторную комнату с привинченными к полу мягкими пластиковыми стульями. Здесь его ждали двое...
Гипнотизер замер, словно напоровшись на невидимую стену. Он был готов ко многому. Но только не к этому.
– Парацельс! – сдавленно произнес он, будто увидев приведение.
– К вашим услугам, – с ласковой улыбкой отозвался Гермес на приветствие. Он помнил свой старый псевдоним со времени работы в КГБ СССР.
Ноги у Гипнотизера ослабели. Он присел на стул, к которому его вежливо подвели. Слабость в ногах была противная и унизительная, но поделать он с собой ничего не мог.
Надежды таяли, как снежный ком на костре. Перед ним был слегка постаревший и осунувшийся, но без особых потерь проскочивший через десять лет Парацельс. Тот, который обучал азам тогда еще молодого кодировщика... Учитель, черти его дери!..
Превосходство этого человека Гипнотизер мог признать без малейшего колебания. Такие, как Парацельс, рождаются редко. И о них складываются легенды. От них расходятся круги, как от гранитной глыбы, рухнувшей в воду.
– Знаете, зачем мы вас пригласили, уважаемый коллега? – спросил Гермес.
– На откровенный разговор. – Сильнейшим напряжением воли Гипнотизер собрался, голова его сейчас была ясная.
– Совершенно верно. Думаю, как человек, потративший немало времени на воспитание смены, к которой относились и вы, я имею право на откровенность с вашей стороны, дорогой мой.
– Какой для меня в этом смысл?
– Остаться в живых.
– Этого мало.
– Кому как. Некоторые почитают за благо и легкую смерть. – Сказано было таким миролюбивым тоном, что у Гипнотизера холодный сквознячок пополз вдоль позвоночника.