Десанты

Валин Юрий Павлович

Женька сел рядом, сунул мягкий, ставший похожим на марлю, носовой платок и принялся смотреть на озеро.

Шведова высморкалась и спросила:

– Что, майор утешать прислал?

– Майор наш в людях разбирается. Особо чутким его не назовешь, но дело свое он делает. А Варварин и нашим командиром был. Чего тут говорить...

– А эта... девица твоя?

– Моя девица в Москве, в институт бегает и меня ждет. А если ты про нашу боевую подругу, так она сейчас на другом участке. Далеко.

– Понятно. Товарищ подполковник рассказывал. В общих чертах.

– Да, полезный

у нас был сотрудник и надежный. Кстати, она бы тебе практический совет дала. Мы как-то говорили, она ведь древними обычаями интересовалась. Даже училась на историческом до войны. Короче, есть такое древнее поверье...

Шведова выслушала, комкая платок у носа.

– Поповщина какая-то.

– Ну, скажешь тоже. Это задолго до христианства придумали. Тогда людей мало было, только на себя древние и надеялись. С точки зрения науки вполне разумное объяснение есть. Понимаешь, в волосах вредные вещества накапливаются из атмосферы и вообще...

– Буржуазное суеверие, - неуверенно сказала Шведова.

Женька молчал.

– Ладно, помоги тогда, что ли, - старшина с силой вытерла щеки замусоленой пилоткой.
– Сама криво резану, тогда вообще людей пугать буду.

Волосы скрипели под клинком пуукко - Шведова оттягивала косу, Женька резал, стараясь держать нож ровнее. Отчекрыжили. Старшина потрогала затылок, безнадежно махнула грязной рукой, свернула обрезанные косы.

– Ты прикопай сама и камень положи. Часть тяжести под тем камнем и останется. Потом умойся и о деле подумай, - Женька протянул ножны с трофейной финкой.
– Вот, на память о малой жертве.

Шведова безразлично глянула на нож:

– Да на кой мне...

Но когда старшина вышла из зарослей и пошла умываться, ножны финки висели на ее ремне.

– Можешь, Земляков, - одобрил майор, вроде бы и не глянувший в ту сторону.
– Язычество, конечно, отчаянное, но мудрость предков мы ценить обязаны. Ладно, переходим к нашим текущим делам...

...- Тут дела на двадцать минут с аквалангом. Даже компрессор не нужен. Управимся, - товарищи командиры ласково смотрели на Землякова.

– Да я понимаю, - ошарашено сказал Женька.
– Но технически протащить...

– Напряжешь расчетную группу. Пусть перебросят аккуратно. Мелкие неисправности аппарата на месте подчистим, - Коваленко уже писал на листочке список требуемого.
– Дно здесь хорошее, аккуратное дно, собственно мне только баллон и нужен.

– Я Варшавину обосную, - майор почесал карандашом нос.
– У нас тут единственная зацепка. Грех за нее не потянуть...

Через час Женька со своей потрепанной полевой сумкой сел в машину. До хутора на грузовике вместе с водилой провожал и Коваленко.

– Ладно, я до базы, водолазов растрясу и сразу обратно, - сказал Женька пожимая руки.
– Вы тут хоть Алексея малость подкормите, нормального сержанта из него сделайте.

– Ну, какао я не обещаем, но подкормим, - здоровяк Коваленко подмигнул робко улыбающемуся шоферу.
– И машинку в порядок приведем. Ты, Евгений, главное, пошустрей там оборудование выбивай.

Попутку

Женька, естественно, искать не стал, вышел к рощице за околицей. Сомневаться в электронном чипе, обеспечивающим возвращение, оснований не было, психологическое состояние тоже было в норме. Вот сейчас от того песочка озерного отвлечемся и вперед...

Глава 6

Финишировал Женька почти идеально - на балюстраде МДМ (Московский дворец молодежи на Комсомольском проспекте). В урну со ступенек не свалился чудом, прохожие заворчали - "скачут здесь шуты ряженные". Было тепло, людно, и что характерно, никаких комаров.

Энергично двигаясь в сторону Отдела, - ремень с кобурой и полевая сумка завернуты в гимнастерку, торс по форме ?3 - в блеклой майке, - Земляков сообразил, что встретить не успеют. Опыт, однако, у товарища переводчика, - вон как точно по месту воплотился. По-летнему нарядные дамы-девушки поглядывали на бойца осуждающе: майку и галифе еще за стильный винтаж принять можно, но сапоги...

Встретить так и не встретили. На КПП Женька поздоровался с комендантскими - видимо, вздрючили парней, откровенно пришибленными выглядели. Миновав внутреннюю дверь, рядовой Земляков оказался во дворе и остолбенел. Плац в/ч 04721, и раньше-то не слишком просторный, было не узнать: прямо за воротами стоял бронетранспортер с неприятно низко направленной тридцатимиллиметровой пушкой, за бронежелезякой виднелась еще одна армейская машина с какими-то электронными фиговинами на крыше кунга - рядом возились озабоченные личности в полевом камуфляже. Судя по лексикону, личности были контрактниками, сполна и профессионально познавшими тяжести и лишения армейской службы. На броне БТРа тоже сидел крепкий деятель в бронежилете и разгрузке, надетых прямо на камуфляжную футболку, с автоматом на коленях. Навороченный автоматчик с подозрением уставился на Женьку.

Однако. Четыре дня всего-то прошло. Нашли место и время ученья устраивать, да еще силами этаких мордоворотов. Женька вынул из кармана окуляры, выправил погнувшуюся дужку, водрузил оптический прибор на нос и принялся вдумчиво оценивать бронепришельца. Личность с автоматом намек поняла, заерзала и принялась разговаривать с кем-то во чреве бэтера.

Электронного ключа у Женьки не было, пришлось жать кнопку вызова и ждать у двери, когда отопрут. Здоровяк с БТРа поглядывал, что было неприятно. По-хозяйски себя ведет, блокпост ему здесь, что ли? Наконец, дверь отперли - лейтенант Юра Коршунов из расчетной группы:

– Извини, я, можно сказать, один на хозяйстве. С возвращением. Как оно?

– Да терпимо. А где народ?

– Все в разгоне. Мы вторые сутки на ушах стоим. Я твое прибытие засек и сразу Варшавину отзвонился. Он приказал, как до связи доберешься, так сразу ему на мобильный пробиваться, сообщить детали.

Женька в некоторой растерянности взял ключ, прошел к себе. Сгрузил пыльную форму, поменял майку на приличную футболку, и, прихватив донесения от Попутного и Коваленко, пошел в Расчетную группу. Коршунов подвинул телефон: