Дешево и смертельно
Шрифт:
В назначенный день Сан Саныч взял у сына машину и отвез свою жену в аэропорт. Он наивно думал, что Надежда отдохнет в приличной цивилизованной стране, посмотрит достопримечательности и встретится с подругой, на самом же деле, сам того не ведая, он вез Надежду навстречу удивительной и опасной истории, какие происходили с его женой так часто, что она и сама уже к этому привыкла.
Муж сам заполнил Надеждину декларацию, подвел ее к нужному входу, расцеловал в обе щеки и заторопился на работу, крикнув на бегу, чтобы за кота она не беспокоилась, кота он в обиду не даст.
Прислушиваясь, не объявят ли начало регистрации рейса на Париж, Надежда рассеянно бродила у входа в Зеленый коридор и рассматривала своих вероятных попутчиков. Народу было немного. Однако суетились какие-то провожающие, давали последние наставления и передавали приветы.
Надежда почувствовала себя одинокой и обиженной – мог бы муж и подождать, а то броди теперь как привидение среди шумных компаний, как будто некому проводить. Но были среди пассажиров и одиночки. Мужчины с небольшими чемоданами – не иначе едут по службе, вон мелькнула просто одетая девица с пышными светлыми волосами.
Надежда осознала, что уже несколько минут испытывает некоторый дискомфорт. Она прислушалась: ровный гул людских голосов нарушало визгливо-скрипучее нытье:
– Мама… хочу пепси… хочу милки-вей… мама…
Неподалеку стояла молодая женщина, державшая за руку очень хорошенького мальчишку лет пяти. Светлые волосы локонами спускались на лоб и щечки, но синие глаза смотрели вокруг без любопытства, а с каким-то ленивым презрением. Надежда перевела взгляд на его мать и вздохнула. Очевидно, ребенок унаследовал черты отца или бабушки. Только если очень сильно всматриваться, можно было обнаружить, что мать и сын чем-то похожи. Женщина была довольно худа, угловата, волосы ее находились в беспорядке, а взгляд беспокойно перебегал с места на место. Женщина была в темно-голубом костюме, явно турецком.
По наблюдению Надежды, костюм был новый, но именно это подчеркивало его убожество.
Мальчик снова дернул мать за руку и заныл:
– Мама… хочу сникерс… хочу пепси…
Надежде со стороны было видно, что мальчишка не хочет ни пить, ни есть, просто ему нравится мучить мать, которая нагнулась к нему и пыталась уговорить помолчать. Не внимая ее уговорам, ребенок сильно дернул мать за рукав и потянул к небольшому кафе.
– Мороженого… – донеслось до Надежды, и она от нечего делать потащилась за ними.
У прилавка разгорелся спор, что покупать – мороженое или сникерс. Мальчишка, хитро поглядывая на мать, требовал все.
– Тогда ничего не куплю! – плачущим голосом крикнула она и отвернулась.
Маленький мучитель тут же бросился на пол и устроил грандиозный рев. Видя, как он сучит ногами, Надежда почувствовала сильнейшее желание отшлепать паршивца. Мать суетливо бросилась поднимать свое сокровище. Глядя на натруженные руки и ранние морщинки, Надежда задала себе вопрос, каким образом при такой замотанности и бедности мать успела так избаловать своего ненаглядного сыночка. Она резко отвернулась от отвратительного зрелища и чуть не столкнулась с плечистым парнем, который прокладывал себе дорогу сквозь небольшую толпу. Парень был
Парень отодвинул Надежду мощным плечом и уставился на лежащего мальчишку.
– Что за базар? – отрывисто спросил он женщину.
– Вы кто? – отшатнулась она.
Парень в ответ наклонился и прошептал ей что-то на ухо. Она кивнула, глядя на парня с некоторой опаской. Одной рукой подняв мальчишку с пола, парень поднес его к прилавку и спросил:
– Чего тебе?
Тот испуганно ткнул в эскимо. Расплатившись с продавщицей, парень вручил ребенку на всякий случай два мороженых – эскимо и трубочку, – после чего так на руках и отнес мальчишку в дальний угол зала.
Надежда не успела как следует поломать голову над странным происшествием – объявили регистрацию на Париж. Женщина с ребенком прошли таможенный терминал одними из первых, и Надежда, повернув голову из очереди, заметила, как парень достал мобильный телефон и коротко сказал что-то, прикрывшись ладонью.
«Как странно, – думала Надежда, медленно продвигаясь к стойке регистрации, – этот отморозок явно их провожал. И позвонил кому-то, чтобы отчитаться, когда они прошли внутрь. Но женщина его не знала, она даже испугалась, когда он вмешался. А он бы не вмешался, если бы мальчишка не устроил скандал. Кто же они такие, интересно бы знать…»
Тут ее размышления были прерваны – началась процедура проверки билетов и регистрации багажа.
Чемодан уехал, Надежда спрятала подальше квиточек, который ей дали вместо чемодана, и, держа на весу паспорт и посадочный талон, устремилась на паспортный контроль.
Дама в окошечке, ни на минуту не меняя каменного выражения лица, пролистала ее паспорт, не нашла в нем ничего криминального и одарила Надежду суровым взглядом.
«Ничего, милая, – было написано у нее на лице крупными буквами, – в этот раз тебе удалось, но уж в следующий раз не проскочишь».
«Почему у них всегда такое жуткое выражение лица? – подумала Надежда в ответ, принимая паспорт и делая над собой усилие, чтобы не скорчить даме страшную рожу. – Вот я, честная женщина, паспорт у меня в полном порядке, я не везу ничего недозволенного, и тетка за стойкой это очень хорошо понимает – они ведь тут все физиономисты. Так отчего бы не улыбнуться мне на прощание и не пожелать счастливого пути? Она же смотрит на меня как на врага, зачем ей это?»
За такими мыслями Надежда как-то проворонила торжественный момент, когда она пересекла государственную границу и оказалась в свободной зоне. Все провожающие остались позади, и в просторном холле оказалось и вовсе мало народу.
Надежда, как и все, рассеянно прошлась по беспошлинному магазину, покупать ничего не стала – куда в дорогу – и села на лавочку, оглядывая зал. Делать было решительно нечего. Женщина с мальчиком разобрались с мороженым и сели неподалеку. Малыш вытащил из корзинки толстую газету, что предлагалась пассажирам бесплатно, и принялся сосредоточенно ее рвать, кидая обрывки прямо на пол.
Простовато одетая девица – в джинсах и черном свитере – уселась напротив и нет-нет да и бросала взгляды в сторону матери с ребенком. Определенно ее скромная персона интересовала похоже не только Надежду.