Дестроер (Тропа войны)
Шрифт:
– Пусть погибают.
– Полиция разгонит их, - сказал Римо.
– Когда-нибудь, без сомнения. Но стопятидесятимиллиметровая гаубица разгонит их еще быстрее, вот увидите. При этом настоящие индейцы не пострадают. Все произойдет в мгновение ока.
Римо представил себе, как снаряд попадает в памятник. Как взлетит на воздух "Кассандра". Со всеми пятью ядерными боеголовками. Как взлетит на воздух вся Монтана. Южная часть Канады. Вайоминг, Колорадо и Мичиган, Канзас и Иллинойс, Индиана и Огайо - все в неукротимом
– Неплохая идея, дружище, - сказал Римо, - но вы же не хотите разнести на куски собственную церковь?
– Мы отстроим ее заново. Мы построили ее собственными руками, чтобы увековечить событие, о котором говорится на табличке этого памятника. Мы думали, если правительство имеет право поставить этот памятник, то мы тоже имеем на это право. Церковь - наш памятник. Знаете, хроникер из "Нью-Йорк Глоуб" не захотел даже разговаривать с этими ворами и мошенниками из Чикаго. Он-то разберется, кто настоящие индейцы. И что они чувствуют.
– Зачем вам отстраивать церковь заново? Хотите, помогу вам взять Денниса Пети голыми руками?
Когда хозяин услыхал слова "голыми руками", его глаза загорелись.
– А не сможешь добыть для нас эту взбалмошную сучку, из-за которой вышел весь сыр-бор? Сочинительницу книжки? Как ее... Горящую Планету?
– Горящую Звезду? Косгроув. Линн Косгроув.
– Да.
– Согласен. В том случае, если вы не будете взрывать собственную церковь.
– Даю час времени. От силы полтора, - сказал хозяин.
– А лучше бы пять минут.
– Не могу. Мне нужно время, - ответил Римо.
– Вот если бы они гадили в вашей церкви..., - сказал хозяин.
– Что вы, белые, знаете о наших чувствах? Вы приходите на нашу землю и оскверняете ее. Вы оставляете нам клочки, и когда мы на них что-нибудь строим, вы приходите и смешиваете все с грязью.
– Только не я, - заметил Римо.
– А Партия Революционных Индейцев.
– Да. Индейцев... Ха! Это земли Апова. Разве французы позволят немцам взять и разрушить Нотр-Дам только потому, что немцы тоже белые? Почему же мы, Апова, должны мириться с тем, что эти паршивые полукровки с разрисованными лицами стреляют наших коров?
– Не должны, - сказал Римо.
– Обещаю, что через день они будут в ваших руках. А где же гаубица?
– Не твое дело, бледнолицый. Но я сдержу свое слово. До послезавтрашнего утра. Даже больше, чем день. Это наш подарок тебе.
– Послезавтрашнее утро... Ладно. Кого мне тогда спросить?
– Мое имя по документам Уэйн Рэмидж Хендерсон Хаббард Мэйсон Вудлиф Келли Брандт.
– А как тебя обычно называют?
– А не будешь смеяться?
– Я же не смеялся над тем именем?
– Меня зовут: Тот, Кто Ходит Ночью, Как Пума.
– А его помнят хоть несколько твоих друзей?
– А как зовут тебя, великий охотник?
– с вызовом спросил Брандт.
– Римо.
Тот,
– Хорошо. Вот наш буйвол, - сказала Горящая Звезда, когда к ней возвратился голос и она увидела, что в грузовик складывают продукты. Римо стукнул ее так же, как в прошлый раз, и она умолкал.
Он подъехал к оцеплению у церкви, но не смог найти свой полицейский значок. Со словами "Федеральный отдел юстиции Соединенных Штатов" он показал вместо него кусочек целлофана.
– Да это же просто обертка!
– воскликнул парнишка-полицейский в темно-синей бейсболке с карабином. На бейсболке красовался американский орел.
– Не всякий план безупречен, - заметил Римо, выхватив карабин, отвесил пареньку увесистую затрещину, и поехал к церкви мимо памятника. Как раз вовремя: к Линн Косгроув вернулся голос, и она запела песню о храбром охотнике, возвращающемся домой с убитым буйволом.
Мастер Синанджу пробрался в Вундед-Элк совсем иначе. Когда наступила ночь, он облачился в черное кимоно и объявил Ван Рикеру, что им пора.
Странный белый человек был одет в костюм, отражающий свет, - химическое волокно, широко распространенное на Западе. Он взял с собой забавную метелку, с помощью которой мог предсказывать, случится катастрофа, или нет. Странные люди, эти американцы: сотворить оружие, представляющее большую опасность для них самих, нежели для их врагов, думал Чиун. Но он молчал, потому что даже он и вся многовековая мудрость не могли помешать дуракам уничтожить самих себя.
– Ты должен переодеться, - сказал Чиун.
– Не могу, отец, - ответил генерал Ван Рикер.
– Этот костюм - защита от радиации.
– А зачем мертвецу защита от радиации?
– спросил Чиун.
– Послушай, отец, я глубоко уважаю древние традиции и все такое прочее, но у меня нет времени отгадывать загадки. Пошли!
Вежливо кивнув, Чиун последовал за белым человеком мимо автомобилей по дороге в темноту. Когда они шли рядом с грязной сточной канавой, Чиун столкнул Ван Рикера прямо в воду, после чего вспрыгнул на него и, перекатывая, словно бревно, извалял в грязи.
Выплевывая грязь, Ван Рикер заорал:
– Зачем ты это сделал? Зачем? Пригласил с собой и столкнул в канаву?
– Ты хочешь жить?
– Да, черт возьми! Но не в канаве же!
– Конечно, - вздохнул Чиун. Как бы объяснить попроще этому великому американскому ученому и генералу... Чиун подумал: какую притчу ему рассказать, чтобы он понял. Притчу, понятную даже ребенку.
Ван Рикер выбрался из канавы задыхаясь и отплевываясь.
– Когда-то давно, - сказал Чиун, - жил-был нежный цветок лотоса, красота которого славилась повсюду...