Десять богов Гойнзала
Шрифт:
Гахлук тяжело вздохнул.
– Мне не нужны куртка и меховые штаны. Сейчас я их сниму.
– А я дам ему сандалии и тряпок для обмоток. Эй, немедленно одевайся!
Гахлук, извиваясь, вытащил из-под шубы куртку и штаны. Рукава куртки оказались очень короткими для Вейкинкакана, на груди она едва застегнулась. Штаны лопнули по швам на бедрах. Но все это не показалось охотнику плохим. Он стоял и глупо улыбался.
В это время раздался грохот, который в замкнутом пространстве прозвучал особенно громко. С потолка упало несколько сосулек. Содержимое выгребной ямы вылетело из нее прямо на головы бежавших в погоню
– Я заколдовал их в сказочных чудовищ. Бежим, пока колдун не развеял чары!
– воскликнул Мру.
– Вейкин, веди нас к выходу!
– приказал Гахлук. В глазах охотника загорелся огонек собачьей преданности. Он несколько раз отрывисто кивнул и понесся к одному из тоннелей семимильными шагами. Остальные, впопыхах похватав вещи, бросились следом.
Вейкинкакан бежал с упорством бешеного зверя. Гахлук внезапно понял, что охотник разбирает дорогу почти в кромешной тьме, по одним только отсветам волшебных огней бегущих следом сородичей. Задумываться над этим феноменом не было времени. Нужно бежать и стараться не сломать себе шею, несмотря на темень и тюки на спине.
– По-моему, я уже говорил, что ты самый тупой в мире идиот?
– деловито спросил Шуба.
– У тебя есть Пояс, который может летать, но ты бежишь.
– Не хочу разбить башку о потолок!
– огрызнулся Гахлук.
– Ага, хочешь разбить ее непременно о пол? Впрочем, какая разница, ведь внутри она пустая - жалеть нечего.
Их безумный бег продолжался недолго. Вдруг, без всякого предупреждения, после очередного крутого поворота они вылетели наружу. Яркий свет солнца, пронзительная синева неба и ослепительный блеск снега на горных склонах атаковали их глаза, привыкшие за много дней блужданий по пещерам к мягким зеленоватым сумеркам. Все трое рухнули наземь, вопя от боли. Рассудок Гахлука помутился - он кричал сам, снаружи кричали его спутники, а изнутри надрывались Шуба и Пояс. Так прошло некоторое время. Крики постепенно стихли и превратились в постанывание. Гахлук позволил себе приоткрыть левый глаз. В расплывчатом светлом мареве он разглядел Вейкинкакана, который сидел и тер кулаками лицо, будто плачущее дитя. Гахлук тоже сел, чтобы проморгаться. Охотник щупал свою макушку, потом начал оглядывать все тело. Из его горла вырвалось мычание.
– Что они со мной сделали? Где мое оружие?
– спросил он дрожащим голосом. Сзади к нему опасливо подкрался Мру с очередной дозой лишающего воли снадобья на деревянной игле. Колдун выглядел грязным и уродливым демоном, готовым вонзить когти в похожего на переросшего ребенка охотника. Вейкинкакан неожиданно всхлипнул и зарыдал по-настоящему. Огромными ладонями он размазывал по лицу краску. Мру ошеломленно опустил руки.
Гахлук устало закрыл глаза вновь. Как он устал! Непрерывной чередой на него сыпятся моральные потрясения и физические испытания. Почему он до сих пор жив, не сошел с ума и даже может еще шевелиться?
– А мы на что?
– возмутился Шуба.
– Ты можешь подслушивать мысли?
– подумал Гахлук вместо ответа.
– Как свои собственные, -
Его вежливо ткнули в плечо. Оказывается, над ним склонился Мру - спутанные волосы, дрожащий подбородок, бегающие глазки.
– А ну, вставай!
– сказал колдун с неуверенной угрозой. Кое-что вспомнив, он быстро отдернул руку.
– Мммм. Нам надо скорей убираться. Сюда вот-вот нагрянет толпа разъяренных лап-лапов, а наш смельчак Вейкинкакан, похоже, стал хуже малого пацана. Надеюсь только, что он не забыл дорогу.
Гахлук поднялся. Охотник стоял вдалеке, с виноватым выражением на лице.
– Вы меня бросите? Будете долго смеяться надо мной, а потом оставите здесь, на съедение зверям!
– прошептал он.
– Нет. Мы тобой восхищаемся, - брякнул вконец ошеломленный Гахлук. Охотник расцвел и бросился к юноше. Тот мгновенно попрощался с жизнью. Еще бы: улыбка на бритой, покрытой бурыми разводами голове, венчавшей могучую тушу, несущуюся на тебя, испугает кого угодно. Но в последний момент Вейкинкакан затормозил. Сгорбившись, он умилительно сложил на груди ручищи и раболепно затараторил:
– О, спасибо, спасибо вам, милосердные повелители! Что я могу для вас сделать?
Глаза сияли неподдельной радостью и бесконечной преданностью. От нетерпения быть полезным охотник едва ли не подпрыгивал. Гахлук растерянно обернулся к Мру, но тот, раскрыв рот, судорожно дергал кадыком на тощей шее.
– А... О... Он кончен! Прежнего Вейкинкакана больше нет. Лап-лапы не успели надругаться над ним физически, но они сломили его морально. Он сошел с ума! Дух великого воина и охотника покинул свирепого волка, и он превратился в жалкую, угодливую собачонку!
– Что ж, делать нечего.
– Гахлук неосознанно выпрямился и расправил плечи. Теперь они с Каканом поменялись местами! Юноша вручил охотнику все свои мешки и тюки.
– Понесешь их. Иди вперед, показывай дорогу к кузакам. Шевелись! За нами гонятся твои друзья лап-лапы.
6
Не жалей мрачных красок - ведь все мы немного викинги! Достигнуть нужного уровня мрачности просто: сделай действующих лиц маньяками, извращенцами, подлецами, наконец. Сам не заметишь, как захочется убить их каким-нибудь страшным способом
М. Кокмур
Хроники насилия, том второй. "Кровь и блевотина"
Большущий костер овевал их жаром. Гахлука, впрочем, это не радовало - он итак не замерзал в своей волшебной шубе, да и сильные холода после смерти Деда Мороза пошли на убыль. Снег уже был слежавшимся и пористым.
Вейкинкакан оглушительно храпел, привалившись спиной к стволу дуба, Мру гадал на волшебных косточках, пытаясь узнать, где разбили лагерь кузаки.
Вокруг стояли сумерки светлой северной ночи.
– Эй, Мру!
– кликнул колдуна Гахлук.
– Отчего солнце здесь не садится?
Мру был рад оторваться от утомительного измерения углов взаиморасположения костей. Он заговорил нравоучительным тоном:
– Все знают, что Земля имеет форму девичьей груди. Скала Телиорр - сосок на этой груди, а солнце висит над ним. Утром светило вздымается кверху, ночью притягивается обратно. Оттого, что Земля выпукла, она закрывает низко опустившееся солнце от южных племен, но ближе к северу его можно видеть целые сутки. Во владениях Высокого Замка солнце не исчезает никогда.