Десять дней счастья

Рей Кимберли

– Но ведь я не в магазине, а надеть оба платья сразу нельзя! Так золотистое или черное?

– «Если не можешь выбрать из двух вариантов, найди третий», – так всегда говорила моя мамочка. Правда, она имела в виду мальчиков.

– А вот и я! – провозгласила Эстель, выплывая из ванной, с ног до головы замотанная в полотенца.

– Из-за тебя я не успею поваляться в джакузи! – возмутилась Джулс.

– Нечего там делать, в этом джакузи! – отмахнулась от нее Эстель. – Оливия, выбирай черное, не прогадаешь.

– Почему это? –

настороженно поинтересовалась Оливия.

– Потому что в золотистом буду я. Этот цвет отлично подойдет к моему загару. А всем блондинкам хорошо в черном, ты сама говорила.

– Вот назло тебе надену золотистое платье!

– Да пожалуйста! – фыркнула Эстель.

– Не боитесь, что Ник и Джек вас перепутают? – поинтересовалась Джулс.

– Ты, кажется, шла в ванную? – грозно осведомилась Эстель.

– Не мешай двум лучшим подругам вести светскую беседу, – попросила Оливия.

– Эта беседа через пять минут выльется в настоящее побоище! Но Эстель права: в этом черном платье ты просто неотразима. А вот Эстель было бы лучше надеть совершенно новое красное платье, которое мы вместе покупали.

– Ой, я даже забыла о нем! – Эстель всплеснула руками и принялась рыться в недрах своего чемодана.

– Раз конфликт исчерпан, я могу удалиться, – удовлетворенно заметила Джулс, но ни одна из подруг не соизволила откликнуться: они были слишком увлечены нарядами.

Джулс пожала плечами и отправилась в ванную. Она собиралась поваляться в джакузи полчаса как минимум: все равно ни Эстель, ни Оливия не справятся со своим туалетом раньше.

Но, к удивлению Джулс, когда она, довольная и освежившаяся, вышла из ванной, Эстель и Оливия при полном параде уже нетерпеливо поджидали ее.

– Вы даже прически сделали? – поразилась Джулс, но, заметив грозные взгляды, поспешила сказать: – Вы же знаете, мне нужно всего десять минут!

– Пять! – жестко сказала Эстель.

– Ладно, восемь!

Джулс быстро оделась, благо ей не для кого было наряжаться, и через пять минут уже стояла рядом с подругами.

– Знаешь, Эстель, что меня всегда удивляло? – сказала Оливия, внимательно рассматривая Джулс.

Эстель, которая в это время подкрашивала свои и без того длинные и густые ресницы и потому держала рот открытым, жестом предложила ей продолжать:

– Джулс собирается за рекордно короткое время, а выглядит лучше нас!

– Обидно, но с этим ничего поделать нельзя, – резюмировала Эстель. – Все готовы? Мы можем отправляться?

– Стоп! – Джулс заступила дорогу подругам. – Дайте мне слово, что сегодня будете умницами и не наделаете ошибок!

Эстель и Оливия переглянулись.

– Даем слово!

– Вот и славно, – выдохнула Джулс.

– Ты сказала это так, будто от нашего ответа зависела чья-то жизнь! – возмутилась Оливия.

– От вашего ответа зависели только ваши собственные жизни. Вперед, мои красавицы!

Эстель и Оливия были не совсем согласны с последним утверждением,

но им так не терпелось оказаться в праздничной толпе, что они не стали перечить Джулс и покорно пошли за ней следом.

В ресторане яблоку негде было упасть, а столик, зарезервированный предусмотрительной Эстель, был уже кем-то занят, но подруги были в таком приподнятом настроении, что не обратили ни малейшего внимания на этот досадный инцидент и отправились за тот столик, который предложил им метрдотель. Не успели они сесть и заказать себе по бокалу вина, как музыка смолкла и над толпой прошел восхищенный вздох.

– Что происходит? – удивленно спросила Оливия. Она вытянула шею, стараясь рассмотреть, перед чем это расступается толпа, но ничего не увидела.

– В чем дело? – потребовала Эстель объяснений у Джулс. Ей почему-то сразу же показалось, что подруга имеет к этому непосредственное отношение.

Джулс лишь загадочно улыбалась.

– Боже, Эстель… – пробормотала Оливия и схватила подругу за руку.

Джулс встала и выскользнула из-за стола. Рядом с ней тут же материализовался Стенли. Они переглянулись и широко улыбнулись.

– Это же… – растерялась Эстель, впервые за много лет.

К их столу шли Джек и Ник. Джек держал в руках огромный букет кремовых роз, а Ник – ярко-алых.

– Привет, – дрогнувшими губами пробормотала Оливия.

Эстель же не могла вымолвить ни слова. Она видела глаза Ника и купалась в их чудесном свете. Какой же дурочкой она была, когда только ради того, чтобы досадить Оливии, пыталась очаровать Джека! И как хорошо, что Джулс их вовремя остановила. Эстель совершенно ясно поняла, что перед ней стоит мужчина ее мечты, тот, кого она ждала и кого уже отчаялась найти.

Ник начал что-то говорить, но Эстель не слышала ни слова. Она завороженно смотрела в его голубые глаза, не в силах ни думать, ни уж тем более отвечать.

– Эстель! – тихо позвал Ник.

Она смущенно улыбнулась, сделала всего один маленький шажок и оказалась в его объятиях. Он пах розами и немножко морем, и это был самый дурманящий запах на свете!

– Эстель?

Она покачала головой и приложила палец к его губам. Сейчас не нужны были слова. Разговор глаз, разговор рук, разговор губ – вот истинный язык любви, язык, на котором можно выразить самые глубокие чувства и самые потаенные надежды.

Эстель потянулась к Нику, как тянется утопающий к солнцу. И он поспешил навстречу к ней, к ее губам, пахнущим розами и немного морем.

– Боже мой, Джек, зачем же… – пробормотала пораженная Оливия, получив свой букет роз.

– Прости, я не должен был позволять себе увлекаться этой…

– Не надо! – попросила Оливия.

– В общем, я прошу у тебя прощения.

– Если ты каждый раз будешь просить прощения таким образом, я позволю тебе соблазнять всех блондинок в округе!

Джек рассмеялся.