Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 гг.
Шрифт:
Повествуя о последнем сражении и гибели «Шарнхорста», ввиду отсутствия других документов мне приходится опираться на рапорт, представленный в адмиралтейство нашим противником – английским адмиралом Фрейзером.
Я непременно вернусь к этому описанию, как только будет опубликован соответствующий отчет об этом сражении исторического отдела британского адмиралтейства. Но, как бы там ни было, он все равно останется неполным, потому что мы не знаем и никогда не узнаем, что заставило контр-адмирала Бея, погибшего вместе с кораблем, действовать так, как действовал он. Мы не узнаем, можно ли
22 декабря 1943 года с немецкого самолета-разведчика в 400 милях к западу от Тромсё был замечен конвой, идущий северо-восточным курсом. В нем было 17 торговых судов и 3 танкера, а в составе эскорта – 4 крейсера и 9 эсминцев и корветов.
Наша боевая группа состояла из линкора «Шарнхорст» (капитан Хинце) и 5 эсминцев из 4-й флотилии (командир – капитан Йоганнесон). На борту «Шарнхорста» находился контр-адмирал Бей. Группа подчинялась командующему флотом и 22 декабря после получения сообщения воздушной разведки получила приказ о трехчасовой готовности.
24 декабря конвой был замечен снова – как и прежде, он шел на северо-восток. Теперь уже не оставалось сомнений, что этот конвой везет военные грузы в Россию.
Командовавший подводными лодками в Арктике Зурен расположил свои лодки к западу от острова Медвежий для перехвата конвоя.
25 декабря с одной из подлодок поступило сообщение, что в 9.00 конвой находился в квадрате АВ 6720 и шел курсом 60°. В полдень последовало еще одно сообщение о конвое, сопровождавшееся сводкой погоды: ветер южный силой 7 баллов, дождь, видимость 2 мили.
Ситуация сложилась следующая.
Конвой, везущий военные грузы в Россию под охраной эскорта крейсеров, не являвшихся серьезными конкурентами для «Шарнхорста», находился вблизи нашей боевой группы кораблей. Его координаты, курс и скорость были известны. Граница льдов, проходившая вблизи острова Медвежий, не давала конвою уклониться далеко в сторону. Скорость наших кораблей намного превосходила среднюю скорость конвоя. Все это создавало уверенность, что конвою не удастся уйти.
Наша разведка не обнаружила в море присутствия тяжелых кораблей противника, хотя, конечно, это не гарантировало их действительного отсутствия. Но если они и находились в море, то наверняка достаточно далеко от конвоя. Так что шансы у «Шарнхорста» были отнюдь не плохие.
Большое количество военных грузов, которое доставил бы конвой из 20 судов в Россию, могло весьма существенно увеличить наступательную мощь русских армий. Именно это и следовало предотвратить нашим кораблям. Лично я считаю, что такая возможность существовала.
Поэтому 25 декабря я издал приказ, согласно которому «Шарнхорст» в сопровождении 4-й флотилии эсминцев должен был выйти в море и атаковать конвой. Основные положения приказа о нападении и возможном выходе из боя были следующими:
1. Противник пытается остановить продвижение немецких армий на восток, посылая русским ценные военные грузы и продовольствие. Мы должны помочь
2. «Шарнхорст» и эсминцы атакуют конвой.
3. Сражение может быть прекращено в любой момент по вашему усмотрению. В принципе вы должны выйти из боя при столкновении с превосходящими силами противника.
Я хотел, чтобы приказ был получен как можно быстрее, поскольку не сомневался, что командир группы контр-адмирал Бей до выхода в море непременно захочет обсудить предстоящую акцию со старшими офицерами «Шарнхорста», а также офицерами 4-й флотилии.
Командир группы отправил следующие инструкции:
«1. Атаку на конвой „Шарнхорста“ и эсминцев начать 26 декабря после рассвета (примерно в 10.00).
2. Совместную атаку производить только при благоприятных условиях (погода, видимость, наличие точной информации о противнике).
3. Если условия будут неблагоприятными для „Шарнхорста“, эсминцам атаковать без его участия. Линкор может находиться в стороне или проследовать во внешний фьорд, где остаться в боевой готовности».
«Шарнхорст» и эсминцы 4-й флотилии подняли якоря 25 ноября в 19.00 и к 23.00 удалились от побережья Норвегии. Корабли шли группой со скоростью 25 узлов, пеленг 10°, следуя к точке ожидаемой встречи с конвоем. Расчетное время встречи – 10.00 26 декабря. Вечером 25 декабря дул юго-западный ветер силой 6 баллов, волнение моря было 5 баллов при слабой облачности и хорошей видимости.
Мы знаем от нескольких уцелевших моряков с «Шарнхорста», что приказ выйти в море после долгого и утомительного периода бездействия был воспринят людьми с большим энтузиазмом. 25 декабря ровно в 23.55 контр-адмирал Бей отправил следующее сообщение адмиралу, командующему флотом:
«Нахожусь в районе ожидаемых боевых действий SW/6/8. Возможности эсминцев ограничены погодными условиями. Вынужден идти на сниженной скорости».
Зачем командир группы послал это сообщение? Причем сделал это он, не поставив в известность командира 4-й флотилии эсминцев капитана Йоганнесона и не выяснив у него, могут ли его корабли действовать в таких погодных условиях. Да и подводные лодки уже передали сводку погоды, а значит, командующий флотом наверняка знал, что творится в районе предстоящих боевых действий, и это не было тайной для контр-адмирала Бея. И тем не менее он нарушил радиомолчание, сохранение которого было чрезвычайно важно из тактических соображений. Почему? Вопрос этот остается без ответа.
Теперь мы исходили из того, что противник знает о выходе в море «Шарнхорста» и запеленговал его.
И действительно, через три часа после отправки сообщения с «Шарнхорста» командующий флотом в метрополии адмирал Фрейзер был проинформирован адмиралтейством о предположительном выходе в море линкора «Шарнхорст», хотя мы не можем утверждать, что основанием для этого послужило именно сообщение в эфире нашего контр-адмирала.
Ответ на это сообщение был следующим: