Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 гг.
Шрифт:
«Если эсминцы не могут оставаться в море, рассмотрите возможность самостоятельных действий „Шарнхорста“. Решение на ваше усмотрение».
Лично я считал, что было бы ошибкой задействовать в операции только один «Шарнхорст», и офицеры штаба были со мной согласны, однако мы не сочли необходимым вмешиваться, тем более что в сообщении было ясно сказано, что окончательное решение будет принято командиром группы. Ведь только командир в море может решить, какие следует принять тактические меры, исходя из погодных условий
Этот ответ был получен контр-адмиралом Беем 26 декабря в 3.00. После этого он запросил мнение о погодных условиях командира группы эсминцев. В ответ Йоганнесон просигналил:
«При существующей силе ветра и волнении пока трудностей не было, относительно перспектив ничего определенного сказать не могу. Полагаю, погода улучшится».
Иначе говоря, командир эсминцев был готов принять участие в сражении.
26 декабря в 6.30 корабли пересекли предполагаемый курс конвоя к востоку от его местонахождения. Координаты конвоя снова были переданы с одной из подводных лодок. «Шарнхорст» повернул на юго-запад и со скоростью 12 узлов двинулся навстречу конвою. Эсминцы прочесывали море, находясь в 10 милях впереди. Они двигались тем же курсом.
Из доклада адмирала Фрейзера нам точно известно, какие силы англичан были заняты в операции и где они находились.
Конвой из 19 торговых судов шел в сопровождении эсминцев и находился, судя по сообщениям с подлодок, в 50 милях от Медвежьего. К востоку от него примерно на расстоянии 100 миль находилось соединение британских кораблей, состоявшее из крейсеров «Белфаст», «Норфолк» и «Шеффилд» под командованием вице-адмирала Бурнетта. Корабли шли на юго-запад.
Сам адмирал Фрейзер вышел в море вместе со второй группой кораблей, в которую входили крейсер «Ямайка», линкор «Герцог Йоркский» и 4 эсминца.
Он знал, что конвой, следующий в Россию, был обнаружен немецким самолетом-разведчиком, а значит, следовало приготовиться к нападению. В 3.39 26 декабря Фрейзер получил сообщение о предположительном выходе в море «Шарнхорста».
Адмирал Фрейзер со своими кораблями находился в 270 милях от Нордкапа и примерно на таком же расстоянии от конвоя. Поэтому он не мог присоединиться к главным силам и предотвратить нападение на конвой. Соответственно он приказал последнему изменить курс на более северный, чтобы усложнить для «Шарнхорста» задачу поиска. Кроме того, он приказал 1-му соединению кораблей идти на сближение с конвоем.
Крейсера «Шеффилд», «Белфаст» и «Норфолк» устремились навстречу «Шарнхорсту». В 9.21 немецкий линкор был замечен с «Шеффилда». В 9.24 с «Белфаста» открыли огонь, чуть позже к перестрелке присоединился «Норфолк». Кормовые орудия «Шарнхорста» вели ответный огонь. В 9.40 обе стороны прекратили огонь – расстояние слишком увеличилось. «Шарнхорст» ушел на юг, затем снова лег на северный курс.
Скорее всего, идея контр-адмирала Бея заключалась в том, чтобы обойти крейсера и атаковать конвой с севера. С другой стороны, нельзя забывать, что британские крейсера всегда могли оставаться на страже между «Шарнхорстом» и конвоем, но тем не менее они находились в очень опасном положении, когда встретили
«Шарнхорст» намного превосходил их по вооружению, мореходным качествам и, что самое важное, огневой мощи. Против сравнительно легких орудий крейсеров на «Шарнхорсте» имелись, кроме прочего оружия, 9 тяжелых 11-дюймовок.
Учитывая явное превосходство, были все основания считать, что после установления контакта завязавшееся сражение будет доведено до конца. Ведь если британские крейсера будут повреждены или уничтожены, конвой, охранять который будут только эсминцы, «упадет в руки „Шарнхорста“, как спелый фрукт».
Именно этого опасался адмирал Фрейзер. Между конвоем и тяжелым немецким линкором находились только британские крейсера, в то время как сам главнокомандующий флотом метрополии на линкоре «Герцог Йоркский» был все еще в 200 милях от конвоя.
Во время утренней перестрелки «Шарнхорсту» не удалось отметить ни одного попадания, зато в него угодило два снаряда. Один снаряд не взорвался, зато второй ударил в фок-мачту и уничтожил носовую радарную аппаратуру, в результате чего в секторе между 60 и 80° радар «Шарнхорста» не действовал. Тем не менее повреждения были не настолько серьезными, чтобы заставить немецкий линкор выйти из боя.
Кроме того, следует помнить, что при утреннем контакте контр-адмирал Бей в полной степени осознал, что его тактическое положение хорошим не назовешь. Он приближался к противнику, оставаясь на фоне светлой южной части неба, в то время как за крейсерами англичан северная часть неба была значительно темнее, поэтому их труднее было различить. Также Бей наверняка опасался, что линкор может подвергнуться внезапной атаке эсминцев, что могло свести на нет его превосходство. Если он думал именно так, тогда совершенно непонятно, почему во время утреннего контакта или последующего сражения он не приказал собственным эсминцам подойти поближе, чтобы быть готовыми вмешаться при появлении других сил противника.
Моряки эсминцев 4-й флотилии, разумеется, не могли не видеть вспышек снарядов во время утренней перестрелки. Но они не получили никаких новых приказов от командира группы, поэтому по-прежнему шли юго-западным курсом. В 10.27 был получен приказ: «Курс 70°, скорость 25 узлов», а в 11.58 еще один: «Действуйте в квадрате 6365». Тактическое взаимодействие между «Шарнхорстом» и эсминцами на этом прекратилось.
Когда «Шарнхорст» ушел на юг, после чего вернулся на северный курс, адмирал Бурнетт принял, безусловно, правильное решение не преследовать немецкий линкор, а идти на сближение с конвоем, чтобы три крейсера могли защитить торговые суда в случае нападения.
В 11.00 на «Шарнхорсте» было получено сообщение с немецкого самолета-разведчика, в котором сообщалось об обнаружении 5 военных кораблей к северо-западу от Нордкапа, правда довольно далеко.
В Киле адмирал, командующий флотом, посчитал, что речь идет о наших собственных эсминцах, возвращающихся в порт, поскольку «Шарнхорст» идет в атаку в одиночку. Ни он, ни военно-морское командование и на этой стадии не сочли необходимым вмешаться, тем более что намерения командира группы пока еще не были для нас окончательно ясны.