Десять меченосцев
Шрифт:
– Один?
– Нет, с учителем.
– Да-да, ты говорил, что обучаешься фехтованию. И что ты делаешь здесь голышом?
– А в реку нужно нырять одетым?
– В реку? Сейчас вода ледяная. Местные жители посмеялись бы над тем, кто купается в это время года.
– Я не плавал, а мылся. Учитель сказал, что от меня разит потом, поэтому я пошел на реку.
Оцу улыбнулась.
– Где вы остановились?
– В «Ватая».
– Я только что была там!
– Жаль, что вы не зашли к нам. Давайте вместе вернемся.
– Не могу, у меня срочное
– Тогда до свидания! – И Дзётаро пошел к скале.
– Дзётаро, навести меня в замке!
– Правда?
Оцу, пожалев о приглашении, добавила:
– Но только не в сегодняшнем наряде.
– Если вы так придирчивы, то я совсем не приду. Не люблю места, где пустякам придают большое значение.
Оцу вздохнула с облегчением, въехав в ворота замка. Улыбка все ещё играла на ее губах.
Вернув лошадь в конюшню, Оцу пошла с докладом к Сэкисюсаю Старец с улыбкой выслушал ее рассказ.
– Значит, рассердились? Прекрасно! Пусть дуются. Ничего другого им не остается.
Затем, словно о чем-то вспомнив, он спросил:
– Ты выбросила пион?
Оцу ответила, что отдала цветок служанке постоялого двора, и старик одобрительно кивнул.
– Когда ты передала пион сыну Ёсиоки, он осмотрел его?
– Да, потом начал читать письмо.
– А что дальше?
– Вернул пион.
– Стебель цветка осмотрел?
– Я не заметила.
– Не осмотрел и ничего не сказал?
– Нет.
– Я правильно поступил, отказавшись от встречи с ним. Он не достоин ее. Дом Ёсиоки прекратил свое существование со смертью Кэмпо.
Додзё в замке Ягю без преувеличения можно назвать огромным. Зал, находившийся за стенами замка, был перестроен, когда Сэкисюсаю исполнилось сорок лет. Толстые бревна, из которых построили зал, придавали ему несокрушимый вид. Отполированное годами дерево, казалось, впитало в себя боевые выкрики учеников, проходивших здесь суровую школу. Во время войн просторное здание служило казармой для самураев.
– Полегче! Не острием меча, а силой духа!
Сода Кидзаэмон в нижнем кимоно и хакама, восседая на возвышении, громовым голосом давал команды фехтовальщикам.
– Повторить! Пока не получается!
Тренировались два самурая, служившие при доме Ягю. Они упорно сражались, хотя уже обессилели и обливались потом, но по команде принимали боевые стойки и яростно набрасывались друг на друга.
– А-о-ох!
– А-а-ах!
В додзё Ягю новичкам не разрешали пользоваться деревянными мечами. Тренировались на палицах, специально изготовленных для овладения техникой Синкагэ. Это был длинный, тонкий кожаный рукав, набитый бамбуковой щепой, по сути дела, кожаная дубинка без рукоятки и гарды. Дубинка была безопаснее деревянного меча, но могла оторвать ухо или превратить нос в перезрелый гранат. Удары позволялось наносить по любой части тела. Разрешалось сбивать с ног противника ударом в горизонтальной плоскости и бить лежачего.
– Наступай, еще удар! Делай, как в прошлый раз! – гремел Кидзаон.
По правилам,
Сода Кидзаэмон, разумеется, был настоящим мастером меча, который овладел техникой Синкагэ в юном возрасте и постиг секреты стиля Ягю под руководством самого Сэкисюсая. Добавив к этому несколько собственных элементов, он с гордостью говорил об «истинном стиле Соды».
Кимура Сукэкуро, конюший дома Ягю, был не меньший мастер, как и Мурата Ёдзо, который, хотя и управлял амбарами с провиантом, но не уступал самому Хёго в искусстве фехтования. Невысокого ранга чиновник, Дэбути Магобэй, занимался мечом с детства и сейчас был сильным фехтовальщиком. Князь провинции Этидзэн уговаривал Дэбути перейти к нему на службу, а Токугава из Кии пытался переманить Мурату, но оба остались с Ягю, не прельстившись на высокое жалованье.
Дом Ягю, находясь в расцвете благополучия, выпускал нескончаемое число великих фехтовальщиков. По меркам Ягю мастером меча признавался лишь тот, кто проходил все ступени безжалостных тренировок, доказав свою пригодность.
– Эй, ты! – окликнул Кидзаэмон проходившего мимо стражника, за которым, как ни странно, следовал Дзётаро.
– Здравствуйте! – весело закричал Дзётаро.
– Как ты оказался в замке? – строго спросил Кидзаэмон.
– Меня пропустил стражник на воротах, – простодушно ответил Дзётаро.
– Пропустил? – удивился Кидзаэмон и, обращаясь к солдату, спросил: – Почему привел мальчишку?
– Он сказал, что ему надо увидеть вас.
– По-твоему, достаточно его слова? Мальчик!
– Да, господин!
– Здесь не место для игр. Поскорее уходи отсюда!
– Я не играть пришел, а принес письмо, от моего учителя.
– От твоего учителя? Ты говорил, что он странствующий ученик фехтования?
– Взгляните на письмо.
– Оно мне ни к чему.
– Почему? Вы не умеете читать?
Кидзаэмон фыркнул.
– Прочтите, если умеете! – настаивал Дзётаро.
– Ну ты и пройдоха! Я не хочу читать письмо, потому что знаю его содержание.
– Тем более будет любезно с вашей стороны прочитать письмо.
– Ученики военного дела роятся здесь, как комары. Если я стану с каждым вежливо обращаться, у меня не останется времени ни на что другое. Мне тебя жаль, поэтому расскажу, о чем это письмо. Ладно? В нем говорится, что податель сего жаждет увидеть наш великолепный додзё, провести хотя бы минуту под сенью величайших мастеров меча что во имя всех, кто посвятил себя Пути Меча, он нижайше просит преподать ему урок фехтования. Примерно в таком духе.
Глаза Дзётаро округлились.
– Об этом написано в письме?