Десять сигм и другие невероятные истории
Шрифт:
Я пожал плечами. Я начинал злиться. Рассел знал меня как облупленного и прекрасно видел болевые точки. Мне еще предстоял визит в суд для развода с Адрианом. Я собирался наведаться туда завтра, перед отъездом.
— Ну вот, легок на помине, — сказал Рассел.
Я оглянулся и увидел Адриана с кожаной плеткой в руке. На нем были обтягивающие джинсы и джинсовая куртка. Темные тени для век подчеркивали «фонарь» под глазом. Мы и раньше не брезговали жестокими играми, но теперь он явно хотел дать волю своим садомазохистским наклонностям. Заметив меня, Адриан
— Фу! Прямо детский сад — так выражать свои чувства. Я рад, что ты не позволял себе подобного, когда бросил меня. Он такая сука, Стот. — Рассел придвинулся ко мне. — Может, вернешься ко мне и забудешь про Адриана? Согласен на роль боксерской груши, если хочешь.
Я резко встал и стряхнул руки Рассела.
— Нет, Рассел, спасибо. Мне нужно собираться. Завтра уезжаю.
— Ну, ладно, — ответил он, уже разглядывая одного из парней у бильярдного стола. — До встречи, доктор. А может, и нет.
Я проскользнул мимо Адриана и вышел.
На следующее утро меня разбудил стук кулаком в дверь — ко мне ломилась сержант полиции Клаудия Кларк. Я заметил ее из окна и поэтому открыл дверь голым.
— Люблю женщин в униформе.
— Из-за тебя я стала лесбиянкой, Аристотель.
— А ты точно не гетеросексуал? Стрижка «ежиком» тебе очень идет.
— Подними сетку и оденься, Стот. Это серьезно.
Я накинул халат, и мы устроились за кухонным столом.
— Собрался куда-то? — Она пнула груду коробок.
— Ага. Получил докторскую степень. Сваливаю отсюда. — Я поставил перед ней чашку кофе. — Что случилось, Клаудия? Полиции требуется срочная помощь?
Университетская аппаратура ароматической химии была на порядок лучше муниципальной, и я не раз помогал расшифровывать информацию из «яиц», собранную на месте преступления.
— Доктор Рок мертв.
Я нахмурился, изо всех сил стараясь изобразить потрясение. К сожалению, моей единственной защитой оставался цинизм.
— Он ел чересчур много масла. Его прикончил успех — Нобелевская премия дала ему слишком много денег, слишком сильно подняла уровень жизни. Нужно с рождения принадлежать к элите, в противном случае еда вас убьет.
Клаудия отреагировала вежливой улыбкой.
— Это не масло. Пуля. Вошла в лоб и вышла через затылок.
— Где пушки, там и масло — так всегда. — Я кивнул и опустил взгляд в чашку с кофе. — Мертв, говоришь? Неплохой был человек. Вы уже вскрыли «яйцо»?
— Его украли. Все семь «яиц», включая то, которое он прятал под столом. Ты знал о нем?
— Конечно, как и все его студенты. И весь факультет. Может, у него имелось еще одно, о котором никто не догадывался?
— Только не в кабинете. — Клаудия отхлебнула кофе из кружки. — Над чем работал доктор Рок?
— Проталкивал в правительстве новую идею. Использование высокоэнергетической гамма-томографии…
— Нет. В воскресенье, когда его убили. Зачем он пришел на работу в воскресенье вечером?
Я пожал плечами. Мне было достоверно известно, чем занимался
— Гранты. Аттестационные документы. Все, что угодно.
— Дело в том, что бумаги, с которыми он работал, украдены.
— Убийство с ограблением?
— Вероятно. Мы заметили это, когда начали брать образцы с его письменного стола. Пуля вошла в лоб, но кровь и мозг, брызнувшие из выходного отверстия, оставили следы по всему кабинету. Один из судмедэкспертов взял образец с самого удобного места — письменного стола Рока, — однако ничего не обнаружил. Чистыми оказались пробы с прямоугольника размером приблизительно тридцать на сорок сантиметров. По бокам, сантиметров на двадцать в каждую сторону, следы смазаны.
— Домашнее задание. Он проверял домашнее задание, а какой-то свихнувшийся студент вошел и пристрелил его. Рок был очень придирчив.
— У тебя есть список всех студентов Рока с указанием индекса психологической устойчивости?
— Это будет тема моей следующей докторской диссертации.
— Очень плохо. — Клаудия встала. — Значит, ты не имеешь представления, над чем работал доктор Рок?
— Ни малейшего.
— Ладно. Тебе известна стандартная процедура. Если вспомнишь что-то до отъезда, позвони. — Она протянула мне визитную карточку.
— Обязательно.
Когда я вошел в здание, где располагалась кафедра ароматической химии, меня окликнул Владимир Ростов.
— Эй, Стот, дружище!
— Привет, Влад.
— Мы устраиваем вечеринку в честь смерти Рока. Придешь? Вечером, у меня дома.
Владимир приехал из Московского университета специально к доктору Року и два года разрабатывал для него теорию. Потом Владимир сменил научного руководителя, разозлившись на неспособность Рока вникнуть в нюансы его теоретических выкладок. Честно говоря, я и сам не все понимал в его рассуждениях. Но моя работа была чисто экспериментальной.
— А это не слишком — устраивать вечеринку по поводу смерти человека?
— Когда Рока похоронят, я спляшу на его могиле. А пока я буду пить за его мозги, вытекшие через дыру в затылке.
— Я не смогу прийти. Уезжаю. Диссертация готова.
— Здорово! Говоришь, готова? Давно пора. Ну, как хочешь. Думал тебя пригласить. Знал, что вы с Роком не питали друг к другу теплых чувств.
Я пожал плечами и отправился к Тельме. Дверь из приемной в кабинет доктора Рока была заклеена черно-желтой лентой.
— Университетские цвета.
— Что? — Голова Тельмы неспешно повернулась к двери. — А, это ты, Аристотель. — Она подавила всхлип. — Да, точно.
— Как вы?
— Хреново. Просто хреново… — Она почти не запиналась. Мужественный ветеран.
— Вы отправили мою диссертацию на размножение, Тельма?
— В первую очередь, Аристотель. В первую очередь. К полудню будет готова. — Она махнула в сторону коробки рядом со шкафом для документов. — Двадцать копий в бумажной обложке. Пять экземпляров в кожаном переплете придут на следующей неделе. Он был моим единственным мужчиной.