Десять тайн Охотника на демонов
Шрифт:
Вторым учеником стал сверстник Николаса с ловкими руками и удивительной способностью левитировать из карманов людей деньги и ключи. Однажды ему не повезло обворовать таким способом кого-то из компании, и тогда пройдоху-вора живо препроводили в штаб для дальнейшего разбирательства.
Естественно, в таком обществе шестнадцатилетняя дочка графа де Волонсон из северо-восточной провинции Норикии, воспитанная в строгости и целомудрии, с редкой способностью исчезать в самый неподходящий момент, чувствовала себя очень неуютно. С ней-то и было больше всего проблем. Купца можно было напоить элем, тогда у него развязывался язык и он выкладывая перед Охотником все свои проблемы и
Настоящего имени Охотника ученики не знали. Для них он был просто Николя дю Комрой, приставленный к ним наставник из компании Норн, невесть зачем тянущий их за собой в Лапию. И относились к нему совсем по-другому, чем в Дюарле, где его история была известна каждой дворовой собаке. Все-таки приятно начинать все с чистого листа. Будто и не было этих тягостных восемнадцать месяцев неволи.
До Упсалы оставалось всего несколько часов пути. Николас не сильно надеялся, что Эглаборг до сих пор ждет его возвращения из осажденной Эскендерии. Все-таки два года прошло с тех пор, как они расстались в тот памятный день в Мараканде. Но ханская награда уже не имела значения. Лапская земля богата на демонов — работа для Охотника всегда найдется. Да и главнокомандующий Пареда оказался весьма щедр, назначив ему баснословное содержание. По приезду в Упсалу поселится у кого-нибудь до весны, а там за лето и сруб поставит, благо лесов тут много и к работе руками он привык за время своего четырехлетнего путешествия.
Погруженный в свои мысли, Николас не заметил, как напряглись его спутники, указывая куда-то в сторону заснеженного плато.
— Смотрите, что это? — испуганно спросила графская дочка.
— Кажется, это лошадь! — удивленно воскликнул купец.
— Мастер Николя, а в Лапии водятся демонические лошади? — пихнул его в бок локтем молодой вор.
— Только если Ненниры, но это не они, — задумчиво ответил Охотник.
На горизонте четко обозначился силуэт огромного вороного коня. Он так легко и быстро летел по глубокому снегу, что создавалось впечатление, что конь и вовсе не касается ногами земли. В лучах яркого зимнего солнца его шкура отливала серебряным лунным светом. Дугой изгибалась мускулистая шея. Длинный хвост возбужденно задран вертикально вверх. Из широких ноздрей клубами вырывался белый пар.
— Кажется, он бежит к нам, — графская дочка встревожено приложила руку ко рту.
Николас нахмурился. У него появилась дикая догадка относительно чудесного животного. Но поверить в это было слишком сложно.
— Может, нам надо спрятаться? — аккуратно предложил вор, стараясь не выдать своего страха.
— Не думаю, что он опасен, — покачал головой Николас и двинулся навстречу вороному коню.
Тот резко остановился в нескольких шагах от Охотника и буквально подплыл к нему легкой высокой
— Харысай, ты ли это? — удивленно присвистнул он, но тут животное больно цапнуло его за плечо.
— За что? — возмущенно вскрикнул Охотник, быстро отдергивая руку.
— За то! — ответил ему конь низким баритоном. — Где тебя демоны носили все это время?! Ты ведь сказал, что только съездишь в Эскендерию и вернешься, а сам пропал куда-то на два года. Мы с Эглаборгом уже не чаяли тебя живым увидеть.
— У меня возникли… неожиданные затруднения, — расплывчато ответил Николас, потирая укушенное плечо.
Ученики испуганно таращились на него. Конечно, они и раньше замечали, как их наставник бубнит что-то себе под нос, но чтоб вот так в открытую ругаться с бессловесной тварью… А ведь он даже не звероуст.
— Какие еще затруднения?! — продолжал негодовать Харысай. — Подружку себе нашел? — тут конь принюхался к его одежде. — Или изменял мне с другой лошадью?!
Николас закатил глаза.
— Не хватало мне баб, так теперь вот лошадью ревнивой наградили.
— И не надо из себя невинность строить. Это я тут жертва! Ты хоть представляешь себе, как я тосковал? Меня между прочим даже заездить было некому.
Конь резко развернулся на задних ногах, обсыпал Охотника снегом и помчался прочь.
— Стой! — сквозь смех крикнул Николас. — Хоть до города проводи.
Конь притормозил, недобро покосился на Охотника и, гордо вкинув голову, повел их за собой через плато.
Харысай не пошел в город, а свернул к стоявшему на отшибе скиту — огромному двухэтажному деревянному срубу на толстых дубовых сваях с высокой двускатной крышей, наверху которой красовался резной конек. Ставни чистых светлых окон раскрыты настежь. С одной стороны от сруба баня, с другой большой сарай, похожий на конюшню, рядом небольшой погребок.
«Да, вот именно такой бы дом я себе построил», — подумал про себя Николас, разглядывая рунные узоры на двери.
Харысай встал посреди двора, поднялся на дыбы и пронзительно заржал. Дверь сарая поменьше тут же распахнулась, и оттуда выбежал худощавый, гладко выбритый, седовласый мужчина с изборожденным глубокими морщинами лицом.
— Вот негодник! — заругался он на коня. Харысай смущенно опустил голову. — Где тебя демоны полдня носили?! И кого это ты притащил на хвосте?
Конь с надеждой глянул на Николаса. Мужчина тоже повернулся в его сторону. Его глаза широко распахнулись, лицо озарила счастливая улыбка.
— Мастер Николас! — вскричал он, сгреб Охотника в охапку и начал колыхать на руках, словно малое дитя. — Вы вернулись… А этот пройдоха бургомистр говорил, что вы сгинули где-то на южной границе Норикии, но я ему не верил. Я знал, что вы вернетесь. Вы ведь обещали.
— Эглаборг, — сдавленно прохрипел Николас. — Полегче, задушишь.
— Ой, извините, — тут же отпустил его целитель.
— И вообще-то Николас Комри действительно погиб в южной провинции Норикии. Теперь я Николя дю Комрой, старший офицер компании Норн, поданный короля Норикии Орлена XII.
— Что-то случилось? — нахмурился Эглаборг.
— Да, но об этом потом. Просто не называй моего настоящего имени при посторонних, — Охотник выразительно глянул на мявшихся за его спиной учеников.
Эглаборг только заметил их присутствие и приветливо улыбнулся.
— Ой, да что ж это я. Видать, совсем старый стал — из ума выжил. Вы с дороги наверняка устали, проходите скорее, дом свой посмотрите, а я пока баньку затоплю да какой-нибудь снеди на ужин соберу.
— Погоди, ты сказал мой дом?