Десять тысяч лет до нашей эры
Шрифт:
Питер и Хлоя целовались.
Я простояла достаточно долго под дождем, пока они отлипли друг от друга и вообще уделили внимание окружающему миру.
Питер рывком поднялся на ноги, но я не слезала с велосипеда, я ждала. И как только он заметил меня, ударила по педалям. Я гнала прочь от них так, словно меня настигали участники финишного участка Тур де Франс и счет шел на миллисекунды.
Но на освещенных только автомобильными фарами трассах и под дождем гонок не устраивают, а когда руки дрожат, а глаза застилают слезы, лучше
Я вылетела с трассы в кювет. Рама "Швинна" погнулась и треснула в нескольких местах, шины вместо идеальных кругов превратились в скособоченные восьмерки. Я приложилась о дерево, сломала ногу и получила с десяток мелких травм, перечисление которых заняло обе стороны листа А4 в истории болезни. Слава богу, что на мне был шлем.
С тех пор я ни разу не была на этом пляже. Питер и Хлоя, может быть, были, но втроем мы сюда больше никогда не приходили.
Я выпила залпом белое вино, молодое, как Питер и Хлоя, какими они навсегда и останутся. Наполнила до краев бокал во второй раз.
Я точно знаю, что Питер и Хлоя пару раз навещали меня в больнице, но я запретила родителям впускать их, когда пришла в сознание. А потом они оставили свои попытки достучаться до меня.
Восстанавливалась я долго. Реабилитация затягивалась по причине моей обиды и апатии. Постепенно мне разрешили подниматься с постели, сняли спицы, а я наконец-то смирилась с мыслью, что нам с Питером лучше было оставаться друзьями.
Я стала названивать Питеру и Хлое, хотелось посмеяться вместе с ними над тем, какие у них были лица в кафе, когда они заметили меня.
Но их номера не отвечали.
Я спросила родителей, где мои друзья, и в ответ мама с папой переглянулись.
– Говорите, - потребовала я.
– Говорите!
– Понимаешь, Майя...
– начал отец, но замолчал. Ему понадобилось какое-то время, чтобы собраться с мыслями.
А потом он рассказал мне, что Питер сделал Хлое предложение, а поскольку родители Хлои на тот момент работали в Америке, Питер решил отправиться вместе с Хлоей за океан, чтобы официально попросить руку их дочери.
Их пребывание в Америке объяснило бы отключенные домашние и сотовые телефоны. Я не понимала, зачем родители просили меня не волноваться, ладно, они знали, что у нас с Питером были отношения, может быть, из-за этого?
Но я видела по их лицам, совсем не поэтому.
Я вспомнила замеченные краем глаза новости. Ничего такого. Просто еще один самолет, совершая трансатлантический перелет, рухнул в океан.
Меня словно опять приложили головой о дерево. Только шлема на этот раз не дали. Просто не было такого шлема.
Еще в больнице я поняла, что пора бежать с этого острова, но все упиралось в мои не долеченные травмы. Мне казалось, что исцеление пойдет быстрее там, на другой земле, но тренер был неумолим. Я никому не нужна во Франции со своими травмами, говорил он, мне лучше сразу вступить в ряды спортсменов
Два дня назад он счел меня готовой и велел готовиться к переезду. Я сказала, что давно готова.
Сегодня я нашла в себе силы прийти, попрощаться с этим скалистым неприглядным берегом, значившим для меня так много. Просто не было шансов откладывать и дальше. Мой самолет улетал сегодня вечером.
У моих лучших друзей не было могил и не было похорон, и мне достался только пляж, океан и вино в память о них. Той зимой мне исполнилось двадцать пять, и я давно привыкла к одиночеству, хотя и не смирилась с ним.
Я осушила второй бокал, оглянулась, но берег был пуст, и швырнула его в скалу. Осколки брызнули во все стороны. Это не подняло шума и не привлекло ничьего внимания, хотя я и опасалась. Втроем было бы не так страшно.
Мы ведь заботимся об экологии, некстати вспомнились слова Хлои. Каждый раз, когда мы покидали пляж, она следила за тем, чтобы вокруг не оставалось мусора.
Черт. Я не заботилась об экологии и не была членом "Гринписа", но Хлоя не позволила бы мне оставить в песке осколки. ЧИТАТЬ ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ https://lit-era.com/book/desyat-tysyach-let-do-nashei-ery-1-b14929
Отыскать осколки оказалось делом непростым. Я сложила их горкой на камне, но чтобы собрать остальные, пришлось разуться и шагнуть в воду.
Набегающие серые волны обожгли холодом, океан пытался стянуть стекляшки раньше, чем их у него отберут. Снова захотелось плюнуть на все, но я знала, что Хлоя первая скинула бы мартенсы и отыскала бы остатки бокала в пенистом прибое. Увлеченная поисками, я не заметила растущей волны, и та окатила меня холодным душем.
И тогда пятку чем-то кольнуло.
Я замерла, но боли не почувствовала, поэтому нагнулась, чтобы лучше рассмотреть дно. Бурлящие волны то и дело скрывали находку на долгие секунды, в которые я смутно сознавала, что дрожу от холода и порывистого ветра. В разноцветной гальке угадывались очертания некоего предмета, размером с мою ладонь, может, чуть меньше. Насыщенно кирпичного цвета, он резко выделялся на фоне темных и беловатых камешков. Обидно, если моей находкой окажется стекляшка или кусок пластика, ведь не все столь же категоричны в вопросах чистоты океана, как Хлоя.
Я протянула руку, и пальцы скользнули по взъерошенному пузырьками гребню волны. Сейчас я коснусь его, сейчас заберу...
Резкий крик чайки заставил меня подпрыгнуть на месте.
Я подняла глаза и уставилась на чайку с черными, как у снеговика, глазами.
– Тебе чего?
Чайка в негодовании потопталась на камне и проорала что-то в ответ.
– Я не понимаю, - сказала я, а птица гневно забила крыльями, мол, что с тобой разговаривать, такой непонятливой, и поднялась в небо. Туда ей и дорога. У меня здесь дела поважнее.