Десять тысяч стилей. Книга десятая
Шрифт:
«Твою мать!».
Все, что успел сделать Ливий — выставить руку. Молния прошила тело, казалось, что организм обугливается изнутри и снаружи. Вся нервная система вопила от шока, а ярь с трудом защищала владельца от несовместимых с жизнью повреждений.
Мир померк перед глазами Ливия. Он едва не потерял сознание, но, вовремя собравшись с силами, прыгнул назад. В тот же миг новая молния — уже не такая толстая — ударила в то место, где стоял Ливий.
Венера и Гигея пробудились, спешно восстанавливая организм. Волку оставалось
— Ну и мощь. Неужели злой рок? — сказал Ливий, посмотрев на небо. Молния оказалась толстой, быстрой и опасной. Такие молнии били ближе к замку и лишь изредка обрушивались на землю где-то еще.
Вновь посмотрев на замок, Ливий покачал головой.
— Такие толстые молнии бьют в тебя без остановки. Кто ты вообще такой?
Человек на замке не заметил Ливия. «К лучшему», — подумал Волк и, развернувшись, направился в сторону корабля Мудрейшего. Испытание завершилось.
Мудрейший нашелся на прежнем месте. Все вещи с палубы пропали.
— Я вернулся. Испытание выполнено, — доложил Ливий.
— Меньшего от тебя не ожидал, — сказал Сагранеф и жестом позвал Волка на палубу.
«А ведь здесь все начищено до блеска. Ну не сам же Мудрейший это делает? Да и зачем ему заносить вещи, если можно напрячь меня?», — задавался вопросами Ливий. Впрочем, у Мудрейшего он спросил совсем о другом:
— В чем была суть испытания?
«Вряд ли я дождусь прямого ответа», — подумал Ливий в этот момент. Но Мудрейший привычно пыхнул трубкой и сказал:
— Испытание водой проверило твое владение техниками передвижения. Ты вряд ли пользовался Шагами Предков — значит, неплохо владеешь чем-то еще. Испытание дерева — про умение контролировать ярь. Я успел понять твой характер, так что испытание металла ты сделал на большом камне. Это — проверка преобразования Меркурием. Испытание камня — о твоем владении Ураном. Испытание ветром ты должен был пройти с легкостью, оно отвечает за понимание стихии ветра. Испытанием огнем — про сообразительность, контроль и защиту внутренних органов. Молнией — про защиту и внешнюю, и внутреннюю.
— Всестороннее испытание…Что, если бы я использовал Эйфьо в испытании с ветром?
— А если бы Грирро в испытании с молнией? Ограничений я не ставил, ты поставил себе их сам. И эти испытания — еще про кое-что.
— Магию?
Вместо ответа Мудрейший выдохнул дым. Пальцем мастер Са покрутил серую пелену перед собой и нарисовал пять символов с одной стороны, и пять — с другой.
— Стихии — у нас. Элементы — на Востоке. Их всегда пять. Огонь, вода, земля, воздух и молния — у нас. Огонь, вода, дерево, металл и земля — на Востоке. Если объединить, получатся семь элементов. Каждое испытание касалось одного элемента.
— Вот оно что, — сказал Ливий, хоть пока не сильно понимал, к чему клонит Мудрейший.
Сагранеф не спешил отвечать. Вместо него это сделали
«Это не просто рисунок из дыма», — подумал Ливий.
Подавление будто бы равномерно распределилось на все элементы в каждой пятерке. Тогда Мудрейший сказал:
— Гармония. Все исходит из стихий и возвращается в них. Это касается и мира идущих. Магия уходит в боевые искусства, боевые искусства уходят в магию. Это естественный процесс, который не каждому дано постичь.
Схемы из дыма исчезли.
— Завтра утром я начну тебя тренировать. Можешь идти в свою каюту.
«Отлично!», — подумал Ливий. Его приняли в ученики и согласились тренировать.
Ливий вернулся на корабль глубокой ночью — именно поэтому тренировку Мудрейший решил начать уже завтра. Но у Ливия оставался вопрос:
— Я видел замок. И человека на нем. В этого человека постоянно били молнии, и, как мне показалось, центр грозы находился прямо в этом замке.
— Нет. Центр грозы — этот человек, — сказал Мудрейший.
— И как он выдерживает все эти разряды? — недоуменно спросил Ливий.
— А он и не выдерживает. Он мертв.
«Мертв?», — удивленно подумал Ливий. Он даже не мог предположить, что тот человек на замке умер. Тело идущего может многое выдержать, но постоянные удары молний должны были разрушить его. Вот только мертвец продолжал стоять. И каким-то неведомым образом он продолжал призывать грозы.
— А кто этот человек?
— Узнаешь потом. Иди в каюту.
— Спасибо за ваши ответы, Мудрейший.
Ливию не оставалось ничего другого, кроме как спуститься с верхней палубы и отправиться отдыхать в каюту.
«Пора бы побывать в Божественной медитации», — довольно подумал Ливий, понимая, что наконец-то может заняться делами в своем внутреннем мире. Груши уже должны были поспеть.
В Божественную медитацию Ливий провалился моментально. Казалось, будто внутренний мир только и ждал того, чтобы хозяин вернулся. Ливий открыл глаза, чтобы привычно насладиться видом — озером, оленями и грушевым деревом с плодами на нем. В первые мгновения так все и было, пока Волк неосознанно не пересчитал груши.
— Две? Их же три было.
Груши действительно поспели. Но не переспели, а значит, не могли и попадать, как уже случалось. Ливий огляделся по сторонам и заметил вдалеке человека.
— Что? Это еще кто?!
Быстрыми шагами Ливий приблизился к совершенно голому незнакомцу. И сразу узнал его.
— Искандер?!
Великий завоеватель Запада, Искандер. Когда-то, проникнув в гробницу Искандера, Ливий едва не лишился и тела, и души. Завоеватель Запада оставил ловушку, желая вселиться в того, кто ему подойдет.