Десять тысяч стилей. Книга девятая

Головань Илья

Неожиданно предчувствие приближающего врага исчезло.

В тот же миг Гром отклонился назад, едва не попрощавшись с головой.

– Хорошая реакция! – похвалил Бог Войны.

– Воплощение Бога Войны? Тебя выпустили из Рантара?

– Сам ушел. И не стоит называть меня Воплощением Бога Войны. Теперь я – Бог Войны, обретший тело в вашем мире.

Гром остался с мускулистым краснокожим гигантом один на один. Подчиненные сбежали, следуя приказу. Да и оставлять их не было никакого смысла. Против Бога Войны мог помочь

только один из Верховных или несколько Поборников Хаоса. Остальные лишь погибли бы без пользы.

– Следующий удар будет быстрее, мальчик в маске. Надеюсь, ты его не пропустишь.

С последним словом Бог Войны переместился вперед. Его удар был не просто быстрым, но и смертельно опасным. Одна такая атака могла убить Грома.

И прямо перед тем, как рука Бога Войны достигла шеи Грома, заместитель Хаоса прошептал:

– Грирро.

Молния не ударила в Бога Войны. Она ударила в Грома, распространяясь по всему телу. Все рефлексы заместителя Хаоса вышли на новый уровень, а тело обрело такую скорость, что Гром моментально сместился в сторону и выхватил клинок.

– Ого, – сказал Бог Войны.

Гром отступил на несколько шагов. А небожитель смотрел на свою руку, на которой сейчас красовался кровавый разрез.

– Такую технику я еще не видел. Покажи мне больше, – улыбнулся Бог Войны.

– Грирро, – только и ответил Гром, еще больше ускоряя свое тело.

***

Погружаться в Божественную медитацию не хотелось. Ливий просто сидел и думал о той ситуации, в которую умудрился вляпаться. Если Сумбэ внимательно читал книгу, то Хадия время от времени отвлекалась на свои недобрые мысли. Дела шли плохо. Сумбэ мог в любой момент уйти, Ливий, которого спутники знали, как Снежного Барса – был достаточно сильным. А Хадия? Без своих сопровождающих она рано или поздно попала бы в лапы муджакидов.

– А хан силен? – неожиданно спросил Ливий спустя несколько часов.

– Хан? – удивился Сумбэ, поднимая глаза от книги. – Да нет, не особо. Он идущий, конечно, но не воин.

Ливий кивнул. Хану было не до боев, он правил империей. Но раньше все было не так…

– Все изменилось, – сказала Хадия, будто прочитав мысли Ливия. – Раньше ханы были сильными. Сейчас нет.

– А кто на Западе самый сильный?

Вопрос заставил задуматься и Хадию, и Сумбэ.

– Я думаю, что самый сильный – Поэт Кизила.

Сумбэ цыкнул, а Хадия уставилась на него с укором.

– Так, погодите, можно немного объяснений для чужестранца?

– Поэт Кизила – великий воин Запада! Он – невероятно красивый и нестареющий юноша, что одинаково ранит и строфой, и клинком, – будто цитируя, объяснила Хадия.

– Популярный образ у девчонок, – хмыкнул Сумбэ. – Я думаю, что самый сильный – Джэбэ, бывший генерал Империи Небесного Серебра. Говорят, он ушел со службы, потому что больше не встречал никого, кто сравнился бы с ним по силе.

–

Конечно, ведь он не встречался с Поэтом Кизила!

Хадия и Сумбэ принялись спорить друг с другом, забыв обо всем на свете. Буря тем временем понемногу успокаивалась.

– Пора, выходим.

– Буря же еще не закончилась? – удивилась Хадия.

– Поэтому и выходим. Нужно уходить, пока ветер не улегся. Скроет следы и скроет нас.

Выходить наружу в непогоду не хотелось, особенно лошадям. Но куда деваться? Разрядив магические символы, Ливий сломал вход и выехал наружу. За ним последовали Хадия и Сумбэ.

– Нам примерно туда.

В своем убежище беглецы провели почти полдня. Золотая Охрана дожидалась их на краю пустыни всего час. Потом глава Золотой Охраны решил на всякий случай прочесать окрестности, а когда никого не обнаружил – повел людей обратно в Алтын.

Разумеется, никто не собирался просто так отпускать ни Хадию, ни уж тем более странного седого муджака, который опозорил всю Золотую Охрану. Сначала решили спросить с самих муджаков. А заодно о беглецах сообщили всем постам Золотой Охраны вокруг пустыни.

Правда, посланникам еще нужно было доехать до глав подразделений. И особенно медлил со своим поручением охранник, путь которого лежал в Стальной Хвостатый Полк. Сартак, глава Полка, был известен, как волевой командир, который всего себя посвящал охране границы от бандитов и нелегальных кочевников. И Сартак совсем не любил заниматься внутренними дрязгами, в которые его иногда пытался втянуть хан.

– Воды бы лошадям, – сказала Хадия.

Песчаная буря закончилась. От границы пустыни было километров пятьдесят. Ливий легко мог обходиться без еды, воды и отдыха, Сумбэ мог спокойно переждать хоть неделю, а Хадия – несколько дней. С лошадьми было сложнее.

– Едем вперед, – сказал Ливий. Они как раз въехали в зону, где не было даже кустов. Нужно было пробиться дальше. Там, глядишь, и вода нашлась бы.

Предчувствие не обмануло Ливия. Спустя два часа он заметил небольшую водную гладь. Не озеро, конечно, а так, почти что лужа, но вода есть вода.

Лошади учуяли воду. Их ленивые и усталые движения сменились на легкую рысцу. До воды было рукой подать.

«Человек!».

На берегу озерца сидел пожилой мужчина, полностью покрытый песком. И пил воду, жадно зачерпывая ее ладонями.

– Человек, что ли? – приглядевшись, сказал Сумбэ.

– Похоже на то. Не знаю, что он здесь забыл. И как он вообще остался целым.

Никто из местных не полез бы в пустыню во время бури. Зачем ехать через пустыню, когда можно путешествовать по степи?

– Делать что будем? Ножом по горлу – и концы в воду? – спросил Сумбэ.

– Я тебе дам концы в воду! Нам оттуда еще коней поить. Подъедем, поговорим.

Тем временем старик заметил приближение всадников и приветственно замахал рукой.