Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая
Шрифт:
– Офицер, может, договоримся?
Дагульский глава, не поменявшись в лице, протянул слегка приоткрытый мешочек, откуда виднелись драгоценные камни.
– Не договоримся, – сухо ответил офицер. – Пойду и посмотрю, что можно с вами сделать. Ждите. Времени уйдет немало, можете разбить лагерь там, где встали.
Дагулы так и сделали. Ждать и вправду пришлось долго – к кочевникам подошли только на следующий день.
– Проходите, – сказал солдат.
Из ворот вышел вчерашний офицер. В руке он держал перламутровую табличку размером с две ладони.
–
– Верно, – кивнул глава.
– Вы имеете связь со Страной Мудрости и Песков?
– Несколько столетий назад наши предки откочевали на Запад, – вновь кивнул глава.
– Отлично. С возвращением. Я так и не смог выяснить, что делать с чужаками, зато имя вашего племени нашлось в архивах. Но для начала вы должны пройти проверку.
Офицер протянул дагульскому главе лезвие.
– Мне нужна капля вашей крови.
Если бы эти слова услышали старые дагулки, они бы подняли вой. Колдунство! Нельзя! Глава же спокойно оставил на пальце ранку, из которого капнул кровь на блюдо, услужливо подставленное солдатом.
Кровь вспыхнула и исчезла.
– Вы действительно дагулы, – довольно кивнул офицер. – Нужно проверить ваших людей и ваши вещи – и можете войти. Ах да, этот знак – ваш.
На перламутровой табличке было написано лишь одно слово: «дагулы». И его одного было достаточно, чтобы спокойно путешествовать по Стране Мудрости и Песков.
Офицер и его подручные двинулись к дагульскому лагерю. Глава пошел вместе с ними.
– Вам повезло, что ваши предки оставили знак племени у этих врат, иначе пришлось бы ждать две недели, – объяснил офицер.
– А что это за знаки? – спросил глава. Не было смысла скрывать свое невежество.
– Что ж, объясню, пока мы идем. В Стране Мудрости и Песков есть пять Цветов. Каждый человек принадлежит одному или другому Цвету. Принадлежность обычно определяется с рождением, но до тридцати лет подданные Алхоама, да будут дни его вечными, могут сменить свой Цвет. Если им это удастся, конечно, – хмыкнул офицер.
Солдаты согласно кивнули. Видимо, смена Цвета была на Юге редким явлением.
– Дэбани – потомки джиннов, оберегающие нашу страну. Сочча – Цвет ученых, талантливых ремесленников и инженеров. Анты – это мы, военные. Попасть в наш «красный» проще всего, все, что от тебя требуется – подготовленное тело и желание послужить стране. Халь – это те, кто отдали себя земле и труду. И, наконец, Хриан. Прав у них меньше всего. Обязанностей – тоже. Вы, дагулы – хриане.
Глава не знал, насколько это плохо и хорошо. Офицер не просто так поставил Хриан на последнее место.
Когда солдаты дошли до лагеря, они начали записывать все, что видели. На каждого дагула заводили дело, описывали его имущество. Наконец, проверка добралась до тела на повозке.
– Это что такое? – удивился офицер.
«Отберут», – подумали в этот момент дагулы. Глава не растерялся.
– Тело старика. Исполняем последнюю волю, везем на Юг. Он мертв, так что, думаю, проблем не будет, командир?
Офицер шагнул вперед. Возле тела старика он простоял полминуты.
– Действительно мертв, –
То, что увидели дагулы, поразило их до глубины души.
Сразу за стенами раскинулись огромные сады. Земля казалась зеленым ковром, а ветви фруктовых деревьев гнулись под тяжестью плодов. Голубые речки впадали в озерца, на мелководье которых медленно прохаживались аисты, выхватывая зазевавшихся лягушек. Подобное умиротворение здесь, по эту сторону стены, вводило в ступор. И дагулам, которые за последние недели видели только пустыню и степь, Страна Мудрости и Песков показалась раем.
– Едем, – сказал глава, когда пораженные кочевники немного отошли от шока. Лошади вовсю пользовались случаем и ели, поэтому от свежей травы оторвались неохотно.
Предания о Стране Мудрости и Песков от предков почти не сохранились. Дагулы знали, что Юг сказочно богат. Знали, что даже Централ не сравнится с ним. Но кто мог представить, что за Великой Пустыней может отыскаться подобное райское место?
Город был всего в часе езды от стены. Дагулы знали, что увидят роскошь – они ее и увидели.
Южане в роскошных одеждах спешили по своим делам. Почти на каждом человеке было украшение – хотя бы серебряное, но чаще золотое. Даже селяне, собирающие урожай с деревьев, выглядели неплохо. Хотя бы браслет, хотя бы кольцо – разумеется, из благородного металла.
И дагулы со своими украшениями и смугловатой кожей как нельзя лучше вписывались в южное общество.
Высокие дома – не меньше трех этажей каждый – были овиты виноградом. Люди на Юге жили хорошо, это было видно с первого взгляда. И чем ближе дагулы подъезжали к центру города, тем роскошнее показывались особняки. При этом не было нужды спрашивать дорогу. Казалось, что город построили под линейку. Совершенно прямая улица привела дагулов к площади – разумеется, прямоугольной.
– Что это? – спросила Дея. Ей никто не ответил, ведь никто и не знал.
На центральной площади города, в самом ее центре, стоял трехметровый цилиндр. Люди перед ним выстроились в очередь и подходили по одному, чтобы приложить к цилиндру руку.
– Уважаемый, подскажите, что это такое? – спросил Матуш у прохожего.
– Голову мне не морочь, – отмахнулся тот.
– Подождите, вы не так поняли! Мы – нездешние, приехали с Централа. Наши предки уехали из Страны Мудрости и Песков много веков назад, а сейчас мы возвратились, но совсем ничего не знаем.
«Ничего себе, Матуш, оказывается, умеет разговаривать», – с усмешкой подумала Дея. Она впервые видела, чтобы конокрад так красиво общался.
Прохожий немного посомневался, а потом, видимо, решив, что от него не убудет, решил рассказать:
– Око Ифрита. В него каждый «зеленый» должен сдавать ярь.
– «Зеленый»?
– Цвет Халь.
Глава, который до этого лишь слушал, решил пояснить остальным:
– Здесь существуют касты. Халь – это селяне и рабочие.
Дагулы закивали. Им приходилось видеть страны, где существовали касты.