Десять встреч вперед

Волков Николай Владимирович

– Для того, чтобы называть это так, мне нужно хоть что-то чувствовать, а этого нет.

– Врешь, - уверенно сказала она - и я тебе это докажу.

Я, с интересом, посмотрел на нее.

– И как же?

– Говоришь, что от моей внешности дыхание перехватило?

– Да, но...

– Идем.

Она схватила меня за руку и потащила за собой.

Хоть я и хорошо знаю родной город, но, все-таки, в нем постоянно находятся уголки, добраться

до которых у меня не бывает ни времени, ни сил, ни желания. Последнее, впрочем, очень часто бывает из-за того, что постоянно находятся какие-то дела, которые не дают мне потратить слишком уж много времени на себя.

Именно в один из таких уголков и притащила меня Ольга.

Не вполне осознавая, куда я попал, я петлял за ней следом по темным коридорам, пока, наконец, мы не оказались в довольно большой зале, где трудилась куча народу.

– Где мы?

– Здесь реставрируют предметы искусства.

Подобное место было для меня настолько в новинку, что я принялся все деловито изучать, не мешая, впрочем, работать людям.

Около одной из почти восстановленных картин я замер.

– Проняло?
– участливо поинтересовалась моя спутница, и я медленно кивнул.

– Еще как.

– Слава богу. Значит ты не безнадежен.

Мы стали медленно осматривать все картины, скульптуры, книги... Это было странное, почти невероятное, ощущение того, что я вновь начинаю жить. Жить чужой жизнью. Эмоциями и страстями тех, кто творил, застывшими в едином моменте времени навечно. Несовершенными, иначе бы они не оказались здесь, но, при всем этом, изумительными по своей красоте

– Интересно, - сказал в какой-то момент я - а почему я раньше не додумался до такого простого решения?

– Потому, что ты слишком много думаешь о том, чем занимаешься, и у тебя не хватает времени на это.

Спустя пару часов, когда мы налюбовались на все, что находилось на реставрации, и вышли на улицу, я все еще не мог окончательно выбросить из головы увиденное.

За долгое время это было первое, что дало мне ощущение близкое к эмоциям и чувствам, и это было...

Я до сих пор не могу подобрать подходящих слов, чтобы это описать.

– Слушай, не знаю как ты, но я проголодалась. Куда пойдем?

– Выбирай - машинально ответил я.

Ольга кивнула, и уже спустя двадцать минут мы сидели в каком-то странном заведении, где царило приглушенное освещение, играла джазовая музыка, и практически не было народу. Создавалось легкая иллюзия того, что хоть ты и сидишь на виду у всех, но остаешься невидимкой для всех, пока не покидаешь свой столик.

Сделав заказ, мы стали неторопливо потягивать напитки.

– Откуда ты знаешь про эти места?

– В мастерской

работает один друг отца, и я периодически туда заглядываю, а это заведение... Скажем так, я была настроена провести здесь не один вечер. Случайно его нашла, но с моим парнем мы здесь так и не побывали.

Сделав глоток коньяка, я поинтересовался:

– Какой он?

Вопрос вызвал улыбку.

– Забавный. Глупый. Гордый.

Я покачал головой.

– Ты не любишь его.

Она возмутилась.

– Это еще почему?

– Потому, что иначе ты вообще не смогла его описать, а на твоем лице появилось бы полумечтательное выражение. Поверь мне, ты его не любишь. Может и хотела бы, но это не так.

– Конечно, мистер всезнайка.

Я отмахнулся.

– Разумеется, ты будешь утверждать обратное. Всем людям свойственно хвататься за иллюзии, и жить, свято веруя в их правильность. Помнишь, я говорил тебе, что склеивал разбитые сердца?

– Да.

– Я не врал. Только по большей части это было в одностороннем порядке. Очень редко было так, что я видел настоящее чувство, и оно было обоюдным, а обычно все сводилось к развенчиванию иллюзий, и поддержке, чтобы человек мог жить дальше и продолжать искать того, кто не только не разобьет его сердце, но и всегда будет оберегать его. Поверь, я узнаю настоящее чувство даже сейчас, когда сам не способен чувствовать.

Она молча пила свой коктейль, и я видел, как на ее лице отражается весь процесс обдумывания услышанного.

– Ну, предположим. И кого же, по-твоему, я люблю?

– Отца, мать... Меня.

– Ах ты...

Она замахнулась на меня рукой, но я отклонился.

– Ты самый наглый, беспринципный тип, которого я знаю!

Я усмехнулся.

– Ты забыла добавить, что я еще и симпатичный. А также то, что я интригую тебя тем, что старательно не похож ни на кого. Что я сволочь, но при всем этом, ты не хочешь, чтобы со мной что-то произошло. Что я нравлюсь тебе, и эти пять дней, которые мы с тобой проводим вместе - лучшие из тех, что были в твоей жизни. И еще то, что ты так и не можешь забыть тот поцелуй.

Проклятье, иногда мне кажется, что мои чувства и эмоции были созданы для того, чтобы видеть, когда стоит остановиться в моем безудержном трепе. К этому моменту я уже слишком долго обходился без них, и отвык от подобных бесед, поэтому и не заметил момента, когда надлежало прекратить "срывать покровы с тайны".

Свою затрещину я получил вполне справедливо. Вовсе не из-за того, что был неправ, а как раз наоборот. Я был слишком прав, и она не хотела, чтобы я знал о том, каким я предстаю перед ней.