Десять желаний
Шрифт:
Дома сняла одежду, пропахшую пылью и потом. Не включая света, надела ношеную майку Яна. Рухнула на его кровать, комом скрутила под щекой простынь. И в этот момент ей почудилось, что Ян увидел в конце дороги смутные, как мираж, очертания многоэтажек.
* * *
Через две недели, завершив все дела, Ян вошел в хату. Бабка только затолкала чугунный горшок в печь и оперлась о кочергу, чтобы передохнуть. Все поняла без слов. Отпустила. Только глаза ее стали печальнее. Жестом подозвала Яна, обхватила шершавыми ладонями его голову, наклонила к себе и трижды, звучно, крепко, расцеловала в щеки. А потом еще долго
Когда Ян вернулся домой, Кэт выбежала из его спальни: одетая в его майку, с зареванным лицом. Она бросилась к Яну, обняла его изо всех сил — и разрыдалась, а он непонимающе хлопал ресницами. Даже подумал — что-то стряслось с самой Кэт. И только, когда сквозь всхлипывания до него донеслось «Ты живой…», Ян понял, в чем дело.
— Не так сильно, котенок, — стиснув зубы от резкой боли в ребрах, прошептал Ян и попробовал разжать руки Кэт, но она вцепилась в него мертвой хваткой. Тогда Ян просто обнял ее.
— И что, ты две недели сидела в моей комнате и ревела? — спросил он, гладя ее по волосам.
— Месяц, Ян, — еще сильнее прижимаясь щекой к жесткой, колючей щетине, всхлипнула Кэт. — Тебя не было месяц…
Глава 20. Хорошее время
Главную героиню фашисты начали пытать минут через пятнадцать после начала фильма, и Ян подумал, что стало опасно ходить в кино на что попало — особенно, когда речь идет о фестивальных работах. Просто Кэт устала бродить по городу, хоть и не подавала вида, но Ян чувствовал. За тот месяц, который прошел после его возвращения, он научился очень хорошо ее чувствовать. Когда ей спокойно, когда грустно, когда неприятности на работе, или когда она просто устала. Ему нравилось проводить время с Кэт. Все время.
Первые недели Ян еще отлеживался — последствия драки давали о себе знать. Он выходил на улицу на полчаса, затем — на час, отсчитывая минуты, как таблетки. Кэт на прогулке всегда была рядом, держала его под руку. В этом не было необходимости, но ее забота умиляла, и Ян не противился.
Он был очень упорен в своем желании поправиться. Знала бы Кэт истинную причину! Теперь ему приходилось отводить глаза, чтобы она не прочла его мысли. Ян чувствовал себя щенком, который щемится к своей хозяйке. Но это было прекрасное чувство — когда знаешь, что очень скоро получишь свое.
К первой их близости — тогда, после рассказа о Маше — Ян едва ли Кэт не принудил. Нет, не силой. Но другими невинными уловками, умелой игрой, когда почти не остается шанса отказать. В следующий раз это должно было случиться по ее воле. Ян наблюдал за знаками, которые Кэт, не давая себе отчета, оставляла повсюду, как бабочка, зажатая в ладонях, оставляет пыльцу. Бретелька платья, случайно упавшая с плеча — и не поправленная. Локон, который Кэт завивала на палец, глядя Яну в глаза. Ее взгляды украдкой, которые он ловил в отражении оконного стекла. Это было даже волнительно — наблюдать за ней, пока она наблюдала за ним.
Ян много раз представлял себе их вторую близость: очень медленную в начале, с долгими взглядами глаза в глаза, когда каждая секунда, томительная и сладкая, переворачивает нутро. Фантазировал, что Кэт наденет легкое платье с длинным рядом пуговок — от горловины до подола, приоткрывающего коленки. Она будет стоять перед Яном, горя и изнывая от желания, а он, опытный мужчина, умеющий обуздывать свои эмоции, будет сидеть на краю кровати и мучительно-долго расстегивать эти пуговки, одну за другой.
Но
Кэт работала в казино по двенадцать часов, два дня через два. Ян легко перенял ее график. Не спал по ночам, когда у нее была рабочая смена, и завтракал во время позднего обеда. Они вместе слушали музыку, гуляли по улицам, занесенным опавшими листьями. Остро пахло осенью. Воздух был чистый и прозрачный, словно ключевая вода.
К концу октября золотая осень закончилась. Погода портилась, хмурилась, а Кэт — расцветала. Без давления, без страха, без необходимости выполнять желания — она преображалась. У нее появился лоск леди — не при помощи ли Марго, с которой Кэт иногда встречалась? Она научилась смотреть ему в глаза, а когда опускала взгляд, это означало уже нечто другое. Но при этом она оставалась той же наивной Кэт, с которой когда-то ему захотелось сыграть в кошки-мышки. Ян наслаждался ее обществом.
Несколько раз он ловил себя на мысли, что ему не нравится ее работа: по ночам, среди азартных игроков, из которых казино вытаскивало все самое плохое. А еще Яну не нравилось, что на нее стали обращать внимания мужчины, прямо кулаки чесались. С другими женщинами было наоборот: смотрите, какой трофей. А Кэт хотелось заслонить от чужих глаз. От таких людей, как он сам.
Это чудесное время портило одно обстоятельство. У Яна не было денег. Он продал «Ролекс», костюм и золотые запонки — деньги растаяли. Сдал в макулатуру все книги, что у него были — эти крохи едва ли почувствовал. Ему еще удавалось убедить себя, что безденежье временно, удача скоро вернется — как возвращалась всегда. Но по ночам ему все чаще снились жуткие вязкие сны, после которых приходилось менять промокшее от пота белье.
Временами Яну казалось, что он мчится на полной скорости по трассе, которая вскоре оборвется пропастью. Избавиться от этих мыслей ему не помогали ни холодный душ, ни прогулки, ни алкоголь. Только джаз. Он ставил какой-нибудь из любимых дисков — и растворялся в музыке. После часа такой терапии он возвращался к Кэт привычным для нее Яном.
Кэт делала вид, что это нормально — содержать мужчину. Она покупала продукты — он готовил. Как-то незаметно приноровилась оплачивать счета. За билет на этот занудный фильм тоже заплатила она. Это было почти не больно. Ян знал, что вернет ей все с лихвой. Но не знал — когда и что для этого должно произойти.
Однажды Кэт обмолвилась, что ее знакомый крупье открыл фирму и набирает менеджеров. Планировалось лишь общение по телефону, никакого личного контакта с клиентами. Такой тонкий намек, что шрам — не помеха. В какой-то момент Ян даже собрался отослать к чертям гадалку, предсказавшую, что он никогда не будет на кого-либо работать. В конце концов, эта шарлатанка навязала ему в жены и золотоволосую иностранку. Но вечером Ян нашел на своей кровати новенький костюм. От этого подарка свело скулы. Из кармана пиджака торчал лист, вырванный из блокнота, с номером телефона и именем. Должно быть, контакты будущего работодателя. Приятель Кэт. Бывший крупье, к которым Ян всегда относился с легким пренебрежением. А как отнесутся к нему, бывшему игроку, когда он наберет номер и сформулирует суть вопроса? В казино, где теперь работала Кэт, Яна знали все.