Десятая жертва (сборник)
Шрифт:
– А почему со Стенли? – спросил Хоб.
– Ты, наверно, не знал его по-настоящему. Стенли был мужик правильный. Надежный. Он сказал, что у него в Париже куча знакомых, которые наверняка заинтересуются новым наркотиком. Мы договорились, что он загонит дурь, а выручку мы поделим пополам. Это была не первая наша сделка. Я знала, что Стенли можно доверять. Ну вот, а потом вернулся Этьен, увидел, что наркотиков нет, и устроил жуткий скандал. Я думала просто подождать, пока все уляжется, – я ведь не в первый раз уводила у мужика из-под носа лакомый кусочек, и обычно они потом всегда успокаиваются. Но на этот раз все оказалось сложнее. Из-за того, что «сома» – наркотик новый, все рынки сбыта
– А когда же его должны были пустить в продажу? – спросил Хоб.
– После открытия отеля. Ну и вот, Этьен ужасно разозлился и был к тому же здорово напуган, но я уже ничего не могла поделать. Стенли был в Париже, а я даже его телефона не знала. Этьен сказал, что между нами все кончено, и ушел от меня. И рассказал про все Арранке. Наверно, не мог не рассказать. Ну а тот явился ко мне.
– Когда это было? – спросил Хоб.
– На третий день после того, как мы вернулись из Гаваны. Не очень приятная встреча. Сперва я думала обвести Арранке вокруг пальца. Но он меня избил. Однако постарался, чтобы на лице следов не осталось. Я ему сразу приглянулась, но он сделал то, что и должен был. Мне было очень больно, Хоб, и я рассказала ему все, что знала про Стенли и про его знакомых в Париже. И, что самое странное, я не рассердилась на него за это, хотя больно было ужасно. Я понимала, что он прав, со своей точки зрения. Он ведь отвечает за всю торговлю «сомой», а я испортила ему сделку. Он в ответе перед людьми, а я в ответе перед ним. Удивительно, как это сближает! Когда он меня избил, он сам потом плакал – правда, плакал, Хоб! Я показалась ему такой красивой, что у него просто сердце разрывалось из-за того, что ему пришлось меня ударить. И он очень старался не оставить следов там, где это было бы заметно. Ну вот, одно за другим, мы занялись любовью, и это была прекрасно! А потом он мне сказал, чтобы я держала язык за зубами, пока он не вернется, и уехал, а следующее, что я узнала, – это что они с Этьеном улетели в Париж, чтобы найти Стенли и вернуть наркотики. А потом я узнала, что Стенли убили. Думаю, он уже успел загнать наркотики, и Арранке старался хоть как-то загладить это недоразумение.
К концу рассказа Аннабель Хоб сидел совершенно ошеломленный и просто не знал, что сказать. Через некоторое время он выдавил:
– Слушай, а мне-то ты зачем все это рассказала?
– Ну, надо же мне с кем-то поговорить! Мне ужасно неловко, Хоб. Из-за того, что ты попал сюда.
– И что теперь будет?
– А это уже не мое дело, Хоб. Это забота Эрнесто.
– Аннабель, ты не могла бы кому-то сообщить?
– Хоб, ну как ты не понимаешь! У тебя был шанс. Ты видел, как это все опасно. Ты мог бы это бросить, и тогда бы тебя никто и пальцем не тронул. Но ты не воспользовался своим шансом. И теперь тебе остается только смириться с тем, что будет.
– А ты, Аннабель?
– Ну, у меня своя жизнь, свои проблемы. Поверь, мне есть, о чем позаботиться. И я делаю куда больше, чем ты.
– Так это и есть твое представление об идеальной жизни? Сделаться подружкой гангстера?
– Нет, Хоб, я рассчитываю на большее! Теперь у меня есть шанс проникнуть в действительно высокие сферы. Я не стану тебе говорить, что это за шанс. Я думала, ты настоящий друг, но от тебя сочувствия не дождешься. И я не позволю ни тебе, ни кому-то еще встать у меня на пути. Довольно меня пинали. С меня хватит. Теперь этому конец!
– Во блядь! – только и вымолвил Хоб.
– О! Ты не джентльмен! – воскликнула Аннабель и бросилась вон из комнаты. Эффект был слегка подпорчен: дверь оказалась заперта, и ей пришлось несколько раз постучать,
Глава 9
– Вот это девочка, а? – сказал Арранке, войдя в комнату и бросив восхищенный взгляд вслед Аннабель.
– Да, это уж точно! – согласился Хоб.
– Я скажу вам одну вещь, – продолжал Арранке. – Я вас, конечно, убью, но хочу, чтобы вы знали: я сделаю это не из личной неприязни.
– Очень рад слышать, – заявил Хоб. – Это меня сильно утешает.
– Я на это надеялся.
– А может, сделаем еще проще?
– Как? – спросил Арранке. – Вы покончите жизнь самоубийством?
– Нет, избавлю вас от необходимости меня убивать.
– И как вы это себе представляете?
– Я дам вам слово, что, если вы меня отпустите, я забуду об этом деле. Аннабель права. Я откусил больше, чем могу прожевать.
– Вы что, серьезно?
– Совершенно серьезно.
– Я бы очень хотел вам верить, – вздохнул Арранке. – Но я вам не верю. Боюсь, мне придется закрыть ваш счет.
– Простите?
– «Закрыть счет» – это американское выражение, означающее «прикончить кого-то».
– А-а! Да, давненько я не бывал в Штатах.
– Попытайтесь встать на мое место. Предположим даже, я вам поверю. Но оставить вас в живых я все равно не смогу. Ваша смерть послужит примером. Я должен показать, что бывает с теми, кто встает на пути у торговцев «сомой». Это не какая-нибудь мелкая торговая сделка. Мы играем по-крупному. Нам нужно с самого начала заслужить авторитет. Как итальянской мафии. Понимаете?
Хоб кивнул. Какой смысл валять дурака теперь?
– С вами надо сделать что-то впечатляющее, – продолжал Арранке. – Что-то, что привлечет всеобщее внимание. Что-нибудь зрелищное или, по крайней мере, интересное.
– И что вы придумали? – поинтересовался Хоб.
– Да есть у меня тут парочка идей, – уклончиво ответил Арранке. – Но обсуждать их пока рано. Постарайтесь не дергаться, фарамун. Я скоро вернусь.
Хоб хотел сообщить Арранке, что полицейских обычно называют «фараонами», а не «фарамунами», но решил, что сейчас не время. Как бы то ни было, лишний раз раздражать его не стоит.
Арранке вернулся где-то через час.
– Отлично, – сказал он. – Свяжите его и отнесите на место.
Фальшивые работники Особого Отдела обмотали Хобу руки за спиной прозрачной пластиковой веревкой. Потом сделали то же с ногами. Один из них взял зажигалку и слегка подпалил узлы, так, чтобы веревка оплавилась, но не загорелась, а узлы спаялись намертво.
– Ну вот, теперь фиг развяжешь, – сказал парень. Другой кивнул.
– Хорош. Понесли.
Они выволокли Хоба из комнаты, спустились по лестнице вслед за Арранке и оказались в заводском цехе. Под потолком на цепях висели лампы дневного света, а пол был загроможден останками некогда шумных машин. Цех выглядел ужасно старым. Хоб решил, что большая часть оборудования изготовлена где-то в начале века. Хотя наш детектив слабо разбирался в таких вещах.
– Положите его на транспортер, – распорядился Арранке.
Транспортер представлял собой металлический желоб на уровне пояса, со стенками где-то в два фута высотой. Он шел с наклоном через все помещение от отверстия в стене цеха где-то под самым потолком к большому металлическому кожуху размером с гараж. Что находится в кожухе – Хоб не знал, но боялся худшего.
Фальшивые работники Особого отдела положили Хоба на конвейер. Он почувствовал под спиной ролики. Арранке подошел к стене и сделал что-то, чего Хоб не видел. Раздался вой моторов. Он исходил от ремней, приводящих в движение ролики, и от того похожего на гараж кожуха, который был впереди, футах в пятнадцати.