Десятка из колоды Гитлера
Шрифт:
Зиверс. Я не знаю, как осуществлялись эти мероприятия в Освенциме. Я знаю только, что производились антропологические измерения. Я не знаю, как долго продолжались эти опыты.
Джонс. Теперь я продолжаю зачитывать ваше письмо, которое совершенно ясно показывает, что там должны были иметь место другие опыты, носившие гораздо более зловещий характер, чем антропологические измерения.
«Всего 115 человек были подвергнуты опытам: 79 из них были евреи, 30 евреек, 2 поляка и 4 – лица азиатской национальности. В настоящее время эти заключенные разделены согласно их полу и находятся
Дальнейшие опыты над этими отобранными заключенными потребуют перевода их в лагерь Натцвейлер. Этот перевод должен быть проведен как можно скорее, так как в Освенциме существует опасность эпидемии. Список отобранных лиц прилагается.
Просим издать соответствующие директивы, поскольку транспортировка заключенных сопряжена с опасностью переноса эпидемии в Натцвейлер; просим также, чтобы из Натцвейлера в Освенцим немедленно была выслана дезинфицированная чистая одежда для 80 мужчин и 30 женщин. В то же время для 30 женщин надо приготовить в концентрационном лагере Натцвейлер временное помещение».
Таково ваше письмо. Если ваш интерес к этим несчастным сводился только к их антропологическим измерениям и к получению их бренных костей для скелетов, почему вы не убили их сразу? Вы, наверное, производили на них какие-то опыты и исследования, результаты которых вас интересовали, не правда ли?
Зиверс. Нет, о каких-либо экспериментах мне ничего неизвестно, и они не проводились.
Джонс. Какова дальнейшая судьба этой коллекции скелетов? Где ее собирали?
Зиверс. Эти заключенные были переведены в Натцвейлер и предоставлены в распоряжение профессора Хирта.
Джонс. После того как профессор Хирт и другие члены СС убили этих людей, что сталось с их трупами? Куда они были посланы?
Зиверс. Я предполагаю, что они были привезены в Страсбург.
Джонс. Вы что, сомневаетесь в этом, свидетель? Мне кажется, что вы колеблетесь, отвечая таким образом. У вас есть сомнения?
Зиверс. Я не видел никаких отчетов об этом и не получал их.
Джонс. Имели ли вы какое-либо отношение к дальнейшей судьбе этих трупов и скелетов? Я понимаю, что вам трудно ответить на этот вопрос.
(Пауза.)
Зиверс. Нет, этим ведал профессор Хирт, и я ни разу не был в Страсбурге или Натцвейлере в связи с этим.
Джонс. Вы предлагали что-либо по поводу того, как следует поступить с этой коллекцией?
Зиверс. Это имело место значительно позже, когда возник вопрос об оккупации Страсбурга и о дальнейшем местонахождении коллекции.
Джонс. Что вы тогда сделали?
Зиверс. Я полагаю, что имело место совещание, я уже не помню точно с кем, для того чтобы добиться решения Гиммлера относительно дальнейшего местонахождения коллекции.
Джонс. Вы присутствовали на этом совещании?
Зиверс. С Гиммлером я не обсуждал этого вопроса.
Джонс. Вы сделали какие-либо предложения по поводу того, как следовало поступить с теми человеческими телами, которые вы собрали в Страсбурге?
Зиверс. Я не могу сейчас этого сказать. Я не помню этого.
Джонс. Попытайтесь вспомнить. Это было в 1944 году.
Зиверс. Я сожалею, что не могу дать вам точный ответ, так как я не помню этого.
Джонс. Свидетель, когда союзные армии приближались к Страсбургу и для вас наступал день расплаты, какие предложения вы сделали по поводу этих трупов в Страсбурге? Скажите суду.
Зиверс. Я уже сказал, что запросил Гиммлера относительно его решения о дальнейшем местонахождении этой коллекции. Здесь идет речь о вопросе, который возник в результате совещаний между Гиммлером и Хиртом на основе их идей и к разрешению которого я был привлечен для осуществления технического и административного руководства; поэтому только Гиммлер мог принять решение о дальнейшей судьбе этой коллекции.
Джонс. Я снова дал вам возможность избежать клятвопреступления. Посмотрите на документ № 088. Это еще одно ваше письмо Брандту, адъютанту Гиммлера. Оно направлено в личную ставку рейхсфюрера СС, отдел по вопросу наследственности?
Зиверс. Да.
Джонс. Письмо датировано 5 сентября 1944 г., гриф «Совершенно секретно». К тому времени союзные армии уже приближались к Страсбургу, не так ли?
Зиверс. Это правильно.
Джонс. Тема письма: «Коллекция скелетов евреев». Текст: «Согласно предложению от 9 февраля 1942 г. и с вашего одобрения 23 февраля 1942 г., штурмбаннфюрер СС профессор Хирт собрал коллекцию, которой прежде не существовало. Из-за большой работы научно-исследовательского характера, связанной с этой коллекцией, превращение тел в скелеты еще не закончено. Поскольку потребовалось бы еще некоторое время для получения 80 скелетов, Хирт запросил директивы, касающиеся обращения с коллекцией, собранной в морге анатомического института, в том случае, если Страсбург подвергнется опасности.
От скелетов можно отделить мягкие ткани, и, таким образом, нельзя будет определить, кто были эти люди. Однако это означало бы, что часть всей работы была бы сделана напрасно и что эта необыкновенная коллекция будет потеряна для науки, так как в результате проделанных манипуляций будет невозможно сделать гипсовые слепки. Коллекция скелетов может остаться незаметной. Можно было бы заявить, что мягкие ткани, отделенные от костей, оставили французы тогда, когда мы забрали у них анатомический институт, чтобы предать материал кремации. Пожалуйста, сообщите, какое из следующих трех предложений должно быть проведено в жизнь: 1) коллекция в целом должна быть сохранена; 2) коллекция должна быть уничтожена частично; 3) коллекция должна быть целиком уничтожена».
Почему вы хотели отделить мягкие ткани от костей трупов, свидетель?
Зиверс. Я должен сказать по этому поводу, что это письмо было получено мною в качестве запроса от профессора Хирта. Я передал его дальше в виде телеграммы. Поэтому, как я уже сказал, я не мог вспомнить об этом, поскольку мне как непосвященному лицу было совершенно неизвестно, как поступили с этой коллекцией.
Джонс. Почему вы предлагали свалить вину на французов? Вы ведь знали, что для того, чтобы создать эту коллекция, были произведены убийства, не так ли?