Десятые звездные войны

Уильямсон Джек

— Забудь об этом, парень, — настойчиво засопел старый легионер. — Любая звезда покажется коварной, если не позавтракать.

— Я не знаю, что и думать. — Боб Стар с тяжелым чувством покачал головой. — Этот объект, когда я лежу и смотрю на него, притягивает меня. Он похож на глаз, глядящий на тебя. Он заставляет меня… бояться! — Он вздрогнул — через крышу потянуло ветром. — Я не знаю, почему, однако я действительно боюсь.

— Боишься? — Жаль Хабибула обратил на светлеющее небо торопливый рыбий взгляд. — Я

не вижу, чего тут бояться. Мы же не трусы, парень. Ни ты, ни я. И уж особенно, когда в нас плещутся соответствующие напитки.

— Возможно, это комета. — По–прежнему хмурясь, Боб Стар повернулся к обсерватории. — Похоже на нее — я видел короткий след слабого туманного зеленого свечения, что не бывает у звезд.

Он неуютно пожал плечами.

— Но, в таком случае, будь это комета, ее давно заметили бы большие обсерватории. Этого не случилось — я прочитал все астрономические сообщения, делать–то больше нечего! Я не могу представить, что это, однако хочу взглянуть.

— Не надо, парень! — Сопящий голос обострился, и в нем была удивительная настойчивость. — Не надо шутить с судьбой.

— В чем дело? — Он резко взглянул на лицо старика, казавшееся побледневшим. — Что с тобой?

— Я уже имел неприятности, и они мне не понравились, — печально кивнул Жиль Хабибула. — Я знаю, что последний год был мирным, с тех пор как мы с Халом вернулись с тобой с Земли. Ах, счастливое время — работы немного, брюхо полное, сна вволю. А ведь мне пришлось пережить такое, от чего у тебя кровь застыла бы в жилах.

Боб Стар удивленно взглянул на него.

— Я знавал смертельные времена, которые некоторые называют приключениями, — грустно продолжал он. — Я был с твоим отцом, с командором Каламом и Халом Самду двадцать с лишним лет назад, когда мы отправились к Убегающей Звезде, чтобы сражаться с коварными медузианами за твою дорогую мать и ее драгоценный секрет.

— Я знаю, — кивнул Боб Стар. — Вы четверо были героями, которые спасли оружие моей матери и спасли человеческие планеты. Но что тут общего с крапинкой зеленого тумана в небе?

— Только то, что с меня достаточно, — сказал старик. — Слушай, парень, слово доброго совета. Героизм доставляет чертовские неудобства. Забудь об этой чудовищной комете. Она может подождать, пока мои старые кости лягут на отдых, вместо того, чтобы в последние дни тревожить меня такими жуткими разговорами.

Он покачал головой.

— Бедный старый Жиль! Стоит ему усесться с бутылочкой вина в дрожащих пальцах, протянуть ноги у огня и приготовиться отойти к последнему жалкому сну, как появляется эта жуткая комета, чтобы разбудить его угрозой очередной звездной войны. Ах, во имя дорогой жизни…

— Звездная война! — Боб Стар схватил старика за рыхлую руку. — Значит, опасность не просто воображаемая! — Пальцы его сжались. — И ты знал о зеленой комете… Сколько

времени?

Старик скривился и покачал головой.

— Нет, нет, парень, — пробормотал он поспешно. — Тут, на Фобосе, тревожиться не о чем. Просто ты смертельно рано вытащил меня из сна. Мои старые мозги еще слишком разомлевшие и ленивые. Не следует, дружище, обращать слишком много внимания на болтовню видавшего виды ветерана Легиона.

— Что ты знаешь о комете?

— Прошу тебя, парень! Я ничего не знаю! Во имя жизни…

— Слишком поздно, Жиль. — Его пальцы сжались крепче. — Ты уже сказал слишком многое. Если не хочешь рассказать, в чем дело, и почему это скрывается от меня, я буду задавать неудобные вопросы.

— Прекрати, дружище! — застонал старик. — Не надо трясти меня, как подыхающую крысу.

Затаив дух в ожидании, Боб Стар отпустил его руку.

— Слушок в Легионе. У меня нет секретов от Совета, парень. И, между прочим, твой собственный отец велел нам держать это от тебя в секрете. Ты же не позволишь, чтобы старый Жиль проронил об этом хотя бы словечко?

— Мой собственный отец! — в голосе Боба Стара опять появилась горечь. — Он думает, что я слабак и трус.

— Нет, дружище, — пробормотал Жиль Хабибула. — Он просто боится, что тебя это встревожит, а также что это повлечет за собой смертельный шок, которого для тебя будет слишком много.

— Он мне не доверяет, — прошептал Боб Стар. — Однако расскажи мне об этой комете. В чем тут дело?

— Ты обещаешь, дружище, не говорить ему?

— Обещаю, — сказал Боб Стар. — Выкладывай.

Старый солдат осторожно отвел его по траве туда, где под укрытием росли белые франшипаны. Он тревожно поглядел на высокую крышу, на могучую центральную башню Пурпурного Холла, которая ожила в солнечном свете.

— Впервые эту страшную штуку увидели десять недель назад. — Его гнусавый голос превратился в шипящий шепот. — Ее засекла большая наружная обсерватория на станции Контр–Сатурн. Она двигалась в сторону солнечной системы со скоростью, от которой астрономы просто обалдели.

Он схватил руку Боба Стара.

— Но ты помнишь, парень? Не выдавай Жиля за то, что он распустил, свой глупый язык. Твой отец — жесткий человек. Хотя мы с ним и товарищи по великому путешествию к Убегающей Звезде. Ты помнишь?

— Я держу слово, — сказал Боб Стар. — Но что тревожного в этой комете?

— Она не похожа на другие, — сказал старик. — Это не какое–нибудь хрупкое создание из гальки и ионизированного газа, и оно больше, чем любая другая комета. Астрономы не знают, что это такое. Однако оно двенадцать миллионов миль в длину, дружище, вообрази себе! Чужеродное тело, несомое среди звезд космическим течением.

Боб Стар в изумлении шагнул назад.

— Понятно, — произнес он хрипло. — А что еще?