Десятый крестовый
Шрифт:
— Будьте добры, в каком номере поселился мистер Керкленд? Мне надо передать ему цветы. Дежурный деланно улыбнулся.
— Простите, мадам, но нам запрещено говорить, где он находится. Почему бы вам не отдать цветы мне? Я скажу, ему передадут. Мистер Керкленд прибыл к нам не вполне здоровым, он вряд ли принимает гостей.
Значит, они поймали-таки Филипа! Сердце Сары бешено заколотилось.
— Не ваше дело, принимает он или нет, понятно? — рявкнула она как могла начальственно.
— Что ж, мадам, если вы настаиваете… — потеряв уверенность, проговорил дежурный. —
Не теряя времени на благодарность, Сара тотчас же направилась к лифтам, сжимая под мышкой коробку из-под роз.
Дверь, соединявшая четыреста двенадцатый с четыреста четырнадцатым, отворилась, в номер Филипа вошла женщина в белом одеянии медсестры. Прикрыла дверь, повернулась лицом. Через полуприкрытое окно послышались, нарастая, топот марширующих ног и звуки оркестра.
— Здравствуй, Филип! — сказала медсестра.
Сперва он не понял, кто это, смутил белый халат. Но теперь…
— Хезер! — изумленно прошептал Филип.
Ничего общего с той недавней, полубезумной, ничего не видящей и не слышащей. Энергична, абсолютно вменяема, до пугающей безупречности нормальна.
— Ты удивлен? — улыбнулась она.
— Ничего не понимаю…
Хезер прошла через комнату к окну, выглянула. Потом взяла снайперскую винтовку, проверила затвор, явно со знанием дела. И тут только Филип заметил, что на руках у нее плотно облегающие хирургические перчатки.
— Все мы орудия в руках Господа, — тихо произнесла Хезер. — Все маленькие исполнители его большого завета. Следуя его воле, мы очищаемся от греха. Возликуй же со мной, Филип!
Звуки оркестра становились все слышней. В горле у Филипа внезапно стало сухо, он судорожно сглотнул слюну. Мимоходом кинув взгляд в окно, Хезер подошла к его креслу. Присела перед Филипом на корточках, обхватив его колени.
— Я так счастлива, что они выбрали именно тебя, — прошептала она, с улыбкой глядя ему прямо в глаза. — С самого начала наши судьбы переплелись. Я знаю, любить тебя так, как я любила, страшный грех, но теперь мы оба заплатим за него и очистим друг друга перед концом.
— Что ты, Хезер! Ради бога… сними с меня наручники! Еще есть время вырваться из этого кошмара!
— Нет! — сказала Хезер с кроткой улыбкой. Ангельской улыбкой. — У меня долг перед Господом. И это его воля.
— Это воля Тодда! — вскричал Филип. — Не божья, а «Десятого крестового» воля! И ты их орудие, Хезер!
На мгновение улыбка погасла, но вот появилась опять. Хезер покачала головой.
— Это не твои слова, Филип! Мне указан путь, и я знаю, что мне делать. — Она встала, потянулась к нему, нежно, ласково, коснулась губами его губ. Отступила, глядя на Филипа сверху вниз, повернулась, пошла к окну. Взяла в руки «валмет», отвела затвор. С легким щелчком патрон вошел в ствол.
— Ты станешь убийцей! — проговорил Филип, не отрывая глаз от глядящего на него черным рылом дула «валмета».
— Цель моя искупить этот грех, — прошептала Хезер. — Я искуплю его, как и все другие, и этим добьюсь очищения, спасения
Дуло приподнялось, целя Филипу прямо в грудь. Ледяной холод сковал его по рукам и ногам, жило лишь сердце, налитое невыносимой тяжестью. Филип понял, что ему осталось всего несколько секунд, и теперь ничто уже его не спасет.
— И ты знала это с самого начала? — выдавил он сквозь зубы. — Ты знала, чем все это кончится, когда набирала мой номер в Нью-Йорке? Когда ты спала со мной? Неужели, когда мы любили друг друга, ты знала, что убьешь меня?
— Не надо! — пробормотала Хезер, поднося приклад к плечу. — Не усугубляй…
— Продажная тварь! — плюнул в нее Филип. — Так вот какая у тебя цель в жизни! Переспать, разбередить человека, заставить бегать за тобой, обманывать, а потом пристрелить его?
Хезер застонала, точно от боли.
— Я сбилась с пути, — еле слышно проговорила она, прижимая палец к курку. — Я сбилась с пути, но они указали мне дорогу к самоочищению.
— Ради тебя я стал убийцей! — сказал Филип. — Я убил двоих человек, потому что верил, что тебе грозит опасность. А ты, значит, все время лгала мне? И все это ложь, кошмарная, наглая, мерзкая ложь!
— ЗАМОЛЧИ! — выкрикнула Хезер.
Внезапно спину Филипа резко обожгло, и тут все вокруг громыхнуло, словно от взрыва. И, теряя сознание, Филип увидел, как Хезер разносит на куски, белые клочья халата, одежды, фонтан крови, и вместе с выбитым стеклом как взрывной волной выбрасывает прямо в окно бесформенную массу кровавой плоти, и не различишь ни лица, ни шеи, ни рук, ни ног…
В этот момент оркестр неистово грянул: «Когда святые…», и Филип окончательно канул в слепую тишь.
Глава 22
Почти неделю целая группа следователей занималась восстановлением всей цепи событий, приведших к кровавому исходу в номере четыреста двенадцать отеля «Вашингтон». Выстрелом дробовика Сары Логан выбило дверь номера. Дробь попала в спинку кресла, к которому был прикован наручниками Филип Керкленд. Несколько дробинок застряло у него в позвоночнике и пояснице, но, по мнению врачей Джорджтаунской больницы, раны незначительные, и уже на следующий день Филип смог отвечать на вопросы.
Потребовалось всего несколько дней, чтобы, изучив файлы компьютеров НСС в доме и конторе Тодда, а также в Баррингтоне и в институте «Орел-один» в Рино, представить доказательства связи этих организаций с «Бригадой дьявола».
Согласно этим данным, план убийства Карстерса был задуман еще год тому назад, и каждый шаг этой операции был педантично расписан буквально поминутно. Имелось и еще несколько запасных вариантов на случай, если появится какое препятствие. Ну а если Филип почему-либо не станет следовать подсказываемым ему путем, учитывалась возможность схватить его в любой момент и любым способом доставить в отель «Вашингтон». Неудача операции исключалась. В файлах нашли и подробную разработку характера Филипа Керкленда с описанием всех его возможных реакций на те или иные обстоятельства.