Детектив и политика
Шрифт:
Привычка рассчитывать не на президента, а на себя у американца в крови. Поэтому жалобщик по начальству здесь смотрелся бы так же странно, как у нас человек, ни разу в жизни не "сигналивший" наверх.
Пообедать решили в ресторане. Выбор места предоставляется гостю.
— Решай, куда хочешь. Можно в китайский, мексиканский, индийский, таиландский. А хочешь в русский?
— Ну уж нет, — отвечаю, — в русский пойду в России.
— Тогда, может, в итальянский, французский? Или — в японский?
Сил нет слушать.
Изобилие, между прочим, не только ресторанное. У десятков магазинов свое национальное лицо. В Сан-Франциско самый, пожалуй, интересный квартал — китайский. Практически целый район — Чайна-таун. Вот уж где глаза разбегаются! Чего только нет — от старинных ваз до пуховых курток. А поблизости — Россия, салон живописи: Эрнст Неизвестный, Михаил Шемякин…
Америка — страна эмигрантов. Здесь нет чужих, все свои. Спросишь человека, кто он по национальности, недоуменно пожмет плечами: американец, кто же еще. Белые, черные, смуглые — все американцы. И каждый год тысячи приезжих получают гражданство, становясь американцами.
Соединенные Штаты считают самой доброжелательной к эмигрантам страной на земле.
Эта доброжелательность не только гуманна, но и выгодна.
Ведь каждый народ привозит в Америку свои знания, свой опыт, свои идеи, фасоны, рецепты, навыки. Мозги и руки со всего света сделали молодую республику самой развитой страной на планете. И, между прочим, ее обеденный стол — самым разнообразным.
Доброта окупается даже в мелочах.
Я человек советский, даже в Америке ищу дефицит.
Дело, честно скажу, трудное. Чего нет в стране, где есть все?
Оказывается, кое-чего нет и в Америке.
Две поездки, четыре штата, множество новых знакомых. И — ни единого унылого лица. Страна без нытиков.
Впечатление такое, что тут все оголтелые оптимисты. Человек без улыбки тут был бы странен, как прохожий без штанов. Все поголовно улыбаются. Я уже упомянул об этом, теперь остановлюсь подробнее.
Запомнилось: рейс Вашингтон — Москва, уже объявлена посадка, к дверям аэропорта подогнан широченный автобус с подвижным тамбуром, и пассажиры, в основном мои любимые соотечественники, валом валят к выходу. Можно бы, конечно, и не спешить, но это иностранцы пусть не спешат. А у нас в крови: в любой очереди лучше быть первым, даже в той, где ничего не дают.
В числе прочих возвращается домой хоккейная команда. Какие у рыцарей ледовой площадки медали, не знаю — а вот чемоданы здоровенные. Что вполне логично: здесь не Иркутск и не Хабаровск, сюда летают не за медалями. Ребята вошли в автобус, и, естественно, где вошли, там и сели. Гора чемоданов буквально завалила проход.
И тут же — молоденькая стюардесса. С улыбкой, по-английски: прошу пройти вперед. Даже если парни не знают языка, то уж жест точно понятен.
Тем не менее сидят, как сидели. Места у двери ключевые, жаль упускать. И багаж ворочать неохота.
Стюардесса вновь указывает на чемоданы, и вновь с улыбкой. Но
И вот форменная девчонка начинает сама оттаскивать с прохода здоровенные чемоданы. Ладно бы только волочила — так ведь еще и улыбается! Через силу, через обиду — но улыбается!
Может, как раз улыбка и подействовала, парни нехотя взялись за багаж.
Американцев учат улыбаться с детства. И это не школа лицемерия — это уроки оптимизма. Того самого, что в большом дефиците у нас.
А ведь качество жизни в стране впрямую зависит от запасов оптимизма.
Американец, встретив на пути завал, сразу начинает думать, как его устранить. Ну а мы принимаемся искать виноватого. В результате каждый получает свое: американец — свободную дорогу, мы с вами — возможность обругать начальника или соседа.
Сегодня у нас человек, который не твердит без конца, что страна погибла, смотрится просто дураком. Америка нец же в любой ситуации деловит, подтянут и нацелен на успех. Улыбка — лишь фирменный знак потенциального победителя.
Кроме того, врачи утверждают, что улыбка освобождает мышцы лица от напряжения, а кожу от будущих морщин. Может, поэтому в Штатах так мало старческих лиц: здешние пенсионеры на редкость моложавы…
У американцев детская реакция на юмор, всегда готовы расхохотаться. Здесь ценят только остроумных ораторов. Говорят, Рейгану Америка прощала все именно за его шуточки.
На конференции во Флориде я выступил весело, и сразу же оказалось, что у меня полно друзей. Американцы гостеприимны фантастически: лишь одну ночь мне удалось переночевать в гостинице.
С хозяевами везло все время. Один раз — особенно. Выяснилось, что глава семьи занимается в правительстве штата малым бизнесом, то есть как раз тем, что меня интересовало, пожалуй, больше всего.
Потом в Москве я спрашивал многих приятелей, сколько, по их мнению, в США малых предприятий. Ответы были разные: от ста тысяч до пяти миллионов. Ошибались все — в Америке восемнадцать миллионов малых предприятий! Именно столько. Три миллиона фермеров кормят США, да еще и нам немало перепадает: четверть века покупаем у них зерно и разное прочее. Остальные пятнадцать миллионов малых предприятий располагаются в городах, городках и у дорог. Рамки малого бизнеса вот какие: не больше пятнадцати наемных работников, не больше трех миллионов годового дохода.
В Штатах малый бизнес на каждом шагу. Бензоколонка — малое предприятие. Закусочная у дороги — тоже. И типография в маленьком городке. И за рулем фургона, развозящего молоко, сидит малый бизнесмен. И в газетном киоске маячит предприниматель. И машины ремонтирует независимая фирма, папа и сын. И гостиничка на двадцать мест относится к этому роду деятельности. И кафе знаменитой фирмы "Макдональдс" тоже вполне может оказаться малым предприятием: компания огромна, обороты миллиардные, но эта конкретная кафешка, работая в системе, тем не менее сохраняет финансовую суверенность — и прибыль в карман хозяину, и убыток ему на шею.