Детектив из Мойдодыра. Том 3

Лерин Григорий

Лаврушин разохался и рассыпался в восторженных оценках, не забыл упомянуть и о том, что из-за одного крестика кого-то уже убили, и происхождением изделия интересуются. Мол, смотри, Платоша, затаскают – будешь знать, как втихаря шедевры лепить. А Платон Иванович оказался в курсе – был у них уже небольшой переполох по этому поводу. Шедевр-то во всероссийский розыск попал, а супруга вице-губернатора на всех приемах таким же точно крестиком солнечных зайчиков пускает на зависть остальным супругам. Столько Платоше крови попортили с расспросами и угрожающими намеками о неразглашении

тайны клиента, пока не выяснили, что крестик высокопоставленную грудь не покидал и в Питере не мог оказаться ни при каких обстоятельствах. Только тогда отстали.

Лаврушин посочувствовал, потом коллеги поболтали о преимуществах и недостатках витиеватого ажура, четких линий и резких граней и распрощались.

Видимо, Платон Иванович все же догадывался, чей именно крестик вляпался в нехорошую историю, или поделился сомнениями с кем-то, кто догадался. Вечером он перезвонил Лаврушину и сообщил, что крестиком снова сильно интересуются, правда, интерес уже исходит от другой ветви власти. Платон Иванович попросил сообщить ему имя и местонахождение человека, который показал Лаврушину крестик.

Любезного Петра Вениаминовича нисколько не смутило, что я запросто могу стать третьей жертвой высокохудожественного изделия, даже не покидая Питера. Он сдал меня с удовольствием, радуясь, что оказывает услугу такому замечательному мастеру, как Платоша. Тем более, что Платон Иванович гарантировал мне полную безопасность и щедрое возмещение всех возможных расходов, но не от себя лично, а от того, кто в Екатеринбурге такими вопросами занимается.

Это и была самая хорошая новость от Лаврушина.

Я от души поблагодарил и в свою очередь пообещал ювелиру, что тоже сдам его не менее замечательному заплечных дел мастеру Василию Анатольевичу Клинскому без всяких гарантий безопасности.

***

Вернувшись домой, я сказал Наташке, что у меня намечается кратковременная командировка. Только намечается – может быть, еще и никуда не поеду. Весь вечер я сомневался. Джульетта ходила за мной, словно тень, из комнаты в комнату и на кухню, а когда я садился, ложилась у ног и вопросительно заглядывала в глаза. Я на нее немного злился, хотя и понимал, что собака тут ни при чем.

Часов в десять позвонил Чарик и озабоченно сообщил, что Мозель – фигура в Питере известная, но Московский район не является зоной его влияния. На всякий случай Чарик послал своих ребят на дежурство к нашему дому, а назавтра договорился о контакте с Мозелем, чтобы прояснить претензии.

Следом раздался телефонный звонок, который поставил точку в моих сомнениях.

– Здорово, Стрелец! Это Мозель с тобой говорит. Витя Мозель – тезка твой. Слыхал?

– Сегодня слыхал, – ответил я. – Здорово.

– А-а-а, про сегодня ты забудь. Моя ошибка. Не проследил – не того послали. А кадры решают все – это еще Картавый начертал. Или Гуталин? Не помнишь?

Он говорил лениво, добродушно, но я уловил скрытую угрозу.

– Не помню. А что, ты еще кого-то пришлешь?

– Ни к чему это, Стрелец. Люди у меня занятые – чего их туда-сюда гонять. Сам звоню – видишь? Тут меня один

человек попросил, чтобы ты к нему в гости заглянул. А с человеком этим я долгие годы в одной хате проживал, глаза в глаза. Отказать не могу. Нельзя такому человеку отказывать, понимаешь?

Вот ведь попал в компанию! И этому отказывать нельзя!

– Понимаю. Из Екатеринбурга человек?

– Ух ты, смотри, какой понятливый! – обрадовался Мозель. – Верно, из Екатеринбурга. Сегодня ты на самолет уже опоздал, зато завтра утром туда чартерный рейс вылетает. Проездом, из Европы. Билет на регистрации возьмешь, по паспорту. Слетай, Стрелец, не сочти за труд. И, главное, рыжую цацку не забудь. Тебя сам Мозель просит – оцени. Окажи уважение. – Он помолчал, раскатисто кашлянул в сторону и довольно жестко проговорил: – А-то ведь, те люди, которые за тебя хлопочут, не помогут, если я обижусь. Договорились, тезка?

– Договорились, – сказал я.

Можно подумать, у меня оставался какой-то выбор.

Часть третья. Король лир, марок и гульденов

1

После двух с половиной часов полета самолет стал падать. На световых табло вспыхнули предупреждения: «Пристегнуть ремни», что-то зловеще защелкало в динамиках громкоговорящей связи. Из-за зеленой занавески показалась стюардесса. Она проникла в салон не вся и не сразу: сначала лицо, потом плечи и грудь, потом руки, сжимавшие края занавески. Остальное осталось на рассмотрение в другом салоне. Девушка сурово оглядела притихших пассажиров и так же, по частям удалилась.

Самолет врезался в вязкую серо-лиловую массу, затрясся, закачал крыльями, но минут через десять успешно вынырнул из тучи, пронесся над намокшим лесом и грохнулся на посадочную полосу. Истошно засвистели турбины, выдувая воздух, снова защелкало, заклекотало в динамиках.

Появилась стюардесса – на этот раз вся целиком. Она откинула штору в сторону и бодро объявила, что самолет произвел успешную посадку в аэропорту «Кольцово» города Екатеринбурга, хотя к этому моменту насчет успешной посадки догадался даже самый тупой и нервный пассажир. Еще стюардесса извинилась за неполадки со связью и прочие неудобства и пригласила всех воспользоваться этими неудобствами в следующий раз. Другого выбора у пассажиров не было, и они обещали воспользоваться.

На выходе из аэропорта стояла шеренга встречающих молодых людей с табличками. Такое впечатление, что мы сразу угодили с корабля на бал камней. «ООО Изумруд», «ТОО Малахит», «Агат», «Рубин», «Лазурит». Только один чудак, у которого из-за воротника белой рубашки выпирала задушенная и натертая галстуком багровая борцовская шея, решил соригинальничать и написал на своей табличке: «Стрельцов».

Встав в стороне от потока прибывших пассажиров, я наблюдал за ним минут пять. Он вытягивал шею и внимательно вглядывался в проходивших мимо людей. Какому-то хмурому, похожему на гробовщика мужику в строгом черном костюме он сунул табличку прямо под нос, а когда мужчина покачал головой и двинулся дальше, неодобрительно процедил ему вслед: