Детектив перед сном

Аддамс Петтер

Она тоже обнаружила мертвую женщину, но внезапно услышала позади себя легкий шорох. Джун хотела обернуться, но не успела. Удар каким-то твердым предметом уложил ее рядом с незнакомкой, и вот только теперь она пришла в себя…

— Неужели ты не могла обернуться на секунду раньше, — с упреком сказал Чэд. — Тогда бы мы хоть знали, кто убийца.

— Если б я обернулась на секунду раньше, я бы уже на веки вечные заснула беспробудным сном, можешь быть уверен. Так что благодари бога, что я оказалась неповоротливой.

— Она права, — согласился Джордж. —

Для убийцы, должно быть, чрезвычайно важно, чтоб не опознали не только его, но и женщину. Иначе бы он никогда не рискнул вынести труп из дома средь бела дня. Но куда же он мог его девать?

— Это должна решить полиция из Глазго, — заметил Чэд.

— В настоящее время мы можем констатировать лишь одно: согласно вашим описаниям, следует предположить, что эта женщина не из Крайстчерча, — сказал Джордж.

Вскоре прибыли чиновники следственной комиссии: старший инспектор Миддл, два молодых ассистента и седовласый сгорбленный старичок, который отрекомендовался полицейским врачом.

Бесследное исчезновение трупа немало удивило полицейских. Они тщательно осмотрели весь дом и прилегавшую к нему территорию, но ничего не нашли. Кровавое пятно на ковре осталось единственным подтверждением происшедшего здесь события. Старший инспектор Миддл исписал полблокнота, после чего он нашел возможным покинуть со своими спутниками Касл-Хоум.

— Если эти господа докопаются до истины, — ядовито бросил Чэд, — я воткну в землю железный прут и буду ждать, пока он не прорастет.

— В Крайстчерче за внешним благополучием скрываются ужасные вещи, — передернулась Джун.

— Возможно, — задумчиво сказал Чэд. — Но в настоящее время мы еще ничего об этом не знаем. Меня, например, сейчас интересует, что за человек нежился на садовой скамейке у Фенвика? Готов поспорить, что он — родственник миссис Фенвик и занимает особое положение в благоустроенном мирке достопочтенного подрядчика. Почему это так? Фенвик не кажется человеком, который без всякой для себя выгоды готов приютить у себя любого из опустившихся родственников и создать ему легкую жизнь. Может быть, ты, Джордж, знаешь что-нибудь об этом человеке?

— Нет, не знаю, но я наведу справки.

— Как-никак, а мертвая незнакомка исчезла. Если б я не помчался к тебе и не оставил ее одну в холле! Хоть бы фотографию на худой конец…

— Фотографии у нас нет, что теперь болтать попусту! — Джордж пожал плечами.

Джун вынула из сумочки зеркальце, пудреницу и губную помаду, чтобы привести себя в порядок. Она провела рукой по своим черным гладким волосам, которые странным образом контрастировали с голубыми глазами. При этом она делала вид, будто слушает лишь краем уха.

Когда же наступила тишина, она сказала несколько слов, которые произвели впечатление разорвавшейся бомбы:

— У меня есть фотография этой женщины. Прежде чем меня ударили по затылку, я успела ее снять три или четыре раза. Ты же знаешь, — она обернулась к Чэду, — что моя камера всегда наготове, даже ночью, когда я сплю.

Оба онемели от удивления. Действие, которое оказали на них

эти слова, было приблизительно такое, как если бы сэр Лоуренс, выступая в роли Гамлета, возвестил публике в середине своего знаменитого монолога, что его все любят, что постельные истории матери не касаются его и что сейчас он пойдет выпить пивка, а потом поедет кутнуть в Париж.

— Вам удалось сфотографировать убитую? — Джордж первый обрел дар речи.

Чэд проглотил слова, которые у него вертелись на языке, и подумал: «Нет, черт возьми, уж на ней-то я не женюсь! Состоять в браке с такой особой много хуже, чем делить ложе с ежом».

— Почему ты этого сразу не сказала? — наконец спросил он.

— Вы не давали мне вставить и слова, — заявила Джун лицемерно. — Вы говорили, говорили… Типично для мужчин, когда они не знают, что сказать, — а потом добавила ангельским голосом: — Я взяла с собой все необходимое, если хотите, я могу отпечатать фотографии хоть сейчас.

Не прошло и часа, как влажные снимки уже лежали на столе. На них было запечатлено лицо темноволосой женщины с высоким, немного выпуклым лбом, прямым носом и волевым подбородком.

Джордж долго рассматривал фотографии, потом покачал головой.

— Мне она не знакома. Во всяком случае, она не похожа на преступницу.

— Если б на лице преступника было написано, что он — преступник, то они бы давно уже все перевелись, — удачно подметила Джун. И после небольшой паузы сказала: — А завтра я попытаюсь «щелкнуть» и загадочного родственника Фенвиков. Может быть, он знаком полиции, — она повернулась к Чэду. — Да и твою миссис Порджес тоже не мешало бы зафиксировать — у отравительниц во все времена были самые невинные лица.

Чэд с угрюмым видом взглянул на нее. Потом сказал:

— Если бы я уехал на берег Средиземного моря, то спокойно работал бы, а не гонялся, словно гончая собака, за преступниками.

— Ну, мне пора идти, — Джордж поднялся и взял одну из фотографий. — Завтра рано утром я пошлю ее в Глазго.

— А я завтра навещу Хаббарда, надеюсь, что за ночь я смогу подыскать подходящий предлог, — заявила Джун, незаметно взявшая бразды правления в свои руки. — Все адвокаты или сами мошенники, или связаны с мошенниками тесными узами. Но я-то уж что-нибудь из мистера Хаббарда вытяну!

Позднее, когда они уже лежали в постели, Джун сказала:

— Если ты будешь осторожно относиться к тому, что тебе подают за столом, и перестанешь шляться по темным закоулкам, то сможешь написать отличную книгу. Только всю историю нужно дать в юмористическом плане и отвести мне, молодой и обаятельной женщине, перещеголявшей своей находчивостью всех криминалистов, подобающее место.

Она счастливо засмеялась, а Чэд подумал: «Возможно, не так уж и далеко от действительности все то, что я наплел этому лицемеру Стерджену. Почему бы мне не жениться на Джун и не сделать Касл-Хоум своей резиденцией, предварительно изгнав отсюда всех призраков, расширив окна, покрасив стены светлой краской и приведя в порядок одичавший сад?»