Детективное агентство Дирка Джентли
Шрифт:
Джилкс поднял бровь, посмотрел на часы, сделал запись в блокноте.
У обоих по спине пробежал холодок, когда голос мертвого человека произнес:
«…так можно и насмерть разбиться! А на автоответчике осталось бы мое последнее пожелание…»
Не проронив ни слова, они прослушали сообщение Гордона до конца.
«Вечная проблема с этими учеными – выдвинут одну действительно стоящую идею и ждут, что их будут финансировать до скончания века, а сами вычисляют рельеф собственного пупка… Прости, мне нужно остановиться и закрыть багажник. Я
Далее послышался приглушенный стук – трубку бросили на пассажирское сиденье, через несколько секунд открылась дверца автомобиля. На заднем фоне все время играла музыка из акустической системы.
Немного погодя явственно донесся отдаленный двойной выстрел из дробовика.
– Останови кассету, – приказал Джилкс и взглянул на часы. – Прошло три минуты двадцать пять секунд после того, как Вэй назвал точное время – восемь сорок семь. – Он посмотрел на Дирка. – Оставайся здесь. Не двигайся. Ничего не трогай. Я запомнил положение каждой частички в этой комнате и узнаю даже, дышал ты или нет.
Джилкс ловко развернулся и ушел. Дирк слышал, как внизу он обратился к кому-то из своих подчиненных:
– Таккет, немедленно отправляйтесь в офис «Новейших технологий», разузнайте все о телефоне, установленном в автомобиле Гордона Вэя: какой номер, к какой сети подключен…
Дальше Дирк не расслышал.
Он быстро убавил на магнитофоне звук и вновь нажал воспроизведение.
Некоторое время продолжала играть музыка. Дирк в расстройстве барабанил пальцами по столу. Музыка все никак не заканчивалась.
Он ненадолго нажал кнопку перемотки. Опять музыка. Дирк явно что-то искал, но что именно? Это заставило его приостановить поиски.
Он совершенно определенно что-то ищет.
И совершенно определенно не знает что.
От мысли, что он толком не знает, чего добивается, Дирк похолодел. Он медленно оглянулся.
В комнате ни души. По крайней мере Дирк никого не видел. Однако ему был знаком этот пощипывающий кожу холодок, он ненавидел его больше всего на свете.
Дирк грозно прошептал:
– Если кто-нибудь меня слышит, то слушайте! Мой разум – моя сердцевина, и за все, что там происходит, отвечаю я. Другие могут верить во что угодно, а я не стану делать ничего, если четко и ясно не пойму причины, по которой я это делаю. Если вам что-то от меня нужно, так и скажите, но не смейте касаться моего разума!
Его трясло от ярости. Холодок медленно и как-то даже робко отступил и словно удалился из комнаты. Дирк попробовал проследить за ним, но тотчас отвлекся: откуда-то долетел слабый звук, похожий на завывание ветра, – глухой, испуганный, растерянный голос, легкий шепот, но все же он присутствовал, был различим на записи с автоответчика.
«Сьюзан! Сьюзан, помоги! Помоги мне ради всего святого. Сьюзан, я умер…»
Дирк резко развернулся и выключил магнитофон.
– Простите, – прошептал он, – но интересы моего клиента сейчас для меня важнее всего.
Он немного отмотал пленку назад и стер голос и все, что следовало далее.
В воздухе неподалеку возникло какое-то возмущение. По комнате, сотрясая на пути мебель, пролетела непонятная волна. Дирк, наблюдая за происходящим, заметил, что волна достигла стеллажа у двери, где стоял автоответчик. Устройство лихорадочно затряслось, но стоило только Дирку приблизиться, как все стихло. Дирк медленно и спокойно протянул руку и нажал кнопку «Ответ».
Волна вновь пробежала по комнате, на этот раз к длинному письменному столу, где среди бумаг стояли два старомодных дисковых телефона. Дирк понял, что происходит, но предпочел наблюдать, не вмешиваясь.
Трубка одного из телефонов упала с рычага. Дирк услышал гудок. Затем очень медленно, отрывисто и с явным усилием диск стал поворачиваться, но вдруг сорвался и съехал в исходное положение.
Последовала пауза. Рычаг утопили, и в трубке вновь раздался гудок. Диск опять начал поворачиваться, еще отрывистее, чем раньше.
И снова съехал назад.
Теперь пауза длилась дольше, и весь процесс повторился.
Съехавший в третий раз диск неожиданно спровоцировал взрыв ярости: телефон подлетел вверх, а затем устремился в противоположный угол комнаты, шнур задел настольную лампу, лампа упала, потянув за собой скопище проводов и опрокинув кофейные чашки и дискеты. Стопки книг обрушились со стола на пол.
Сержант Джилкс наблюдал за происходящим с каменным лицом.
– Сейчас я ненадолго выйду, – угрюмо произнес он, – а когда вернусь, чтобы этого безобразия не было. Понятно?
Он повернулся и исчез.
Дирк бросился к магнитофону и нажал кнопку обратной перемотки. Затем зашептал в пустоту:
– Я точно не знаю, кто вы, но догадываюсь. Если вам правда нужна помощь, не вздумайте больше ставить меня в неловкое положение!
Несколько секунд спустя в комнате вновь появился Джилкс.
Обозрев беспорядок, он изрек:
– Сделаю-ка я вид, что ничего не заметил, чтобы не пришлось задавать вопросы, ответы на которые, я уверен, разозлят меня еще больше.
Дирк сердито посмотрел на него.
Повисла тишина, нарушало которую лишь едва различимое стрекотание перемотки. Сержант бросил взгляд на магнитофон.
– Что с пленкой?
– Перематывается.
– Дай сюда.
Лента успела перемотаться до конца, Дирк вынул кассету и протянул Джилксу.
– Как ни досадно, но твой клиент, судя по всему, абсолютно чист, – сказал сержант. – Оператор связи подтвердил, что последний звонок из машины сделан в восемь сорок шесть вечера, а в это время Ричард Макдафф подремывал за столом в присутствии нескольких сотен свидетелей. Я называю их свидетелями, хотя в основном это студенты. Впрочем, придется предположить, что все разом они врать не могут.