Детективное агентство "Клык оборотня"
Шрифт:
– Я не знаю ваших танцев! – успела шепнуть Стрешневу.
– Ничего страшного! – его лицо тоже расплылось в довольной улыбке. – Просто слушай музыку и повторяй за мной.
После этих слов мы встали посреди зала, оркестр же замолчал. А все остальные пары стали выстраиваться за нами следом. Когда приготовления были завершены, Виктор Алексеевич (язык пока не ворочался назвать его отцом) протянул руку вперед ладонью вверх:
– Положи свою ладонь сверху! – шепнул он мне.
Я сделала то, что он просил. А князь махнул рукой и оркестр заиграл вновь. Бал начался.
Танец,
Я могла предположить, что князю вот так выплясывать с приседаниями в его солидном возрасте тяжело. Но он словно летел на крыльях любви. Получается только, что отцовской. Не выпускал мою руку из своей и неотрывно смотрел на меня.
Ягр не танцевал. Он стоял возле стены и хмуро нас разглядывал. А вот не надо было отговорок сочинять! Если бы он был моим мужем, Виктор Алексеевич не мог бы в таком случае забрать меня у мужа. И Антон бы сейчас танцевал со мной!
Я перед балом успела пролистать книжечку по этикету. В этом мире замужние дамы могли танцевать лишь со своими мужьями.
А я сейчас я просто плыла по залу и наслаждалась забытыми ощущениями сцены. И хотя это был всего лишь зал, эмоции были похожими. А выход под огни рампы всегда ощущался сродни наркотику. Как бы ты не был готов, сколько бы лет ты не выходил на сцену, зажегся свет – и тебя начинает бить мандраж.
На оном из па мы повернулись друг к другу лицом. И я рискнула спросить:
– Как так получилось, что вы мой отец?
Уголки губ князя дрогнули, но он покачал головой:
– Нюрочка, наберись терпения. Бальный зал не то место, где рассказывают секреты родов и семей!
Да, он в общем-то прав. Но я поняла главное, что именно он мой отец, а не бедный папа. Хотя он тоже навсегда останется в моей душе папулей. Ведь именно Константин Алексеевич качал меня на коленях, водил в парк гулять и лечил разбитые коленки, когда я училась кататься на велосипеде. И именно он подарил мне огромный букет белых роз на самом первом концерте, где я выступала. Тогда все подруги ахнули от зависти. И поверьте, это дорогого стоит.
Наконец музыка завершилась. Виктор Алексеевич слегка поклонился передо мной. Я изобразила некое подобие реверанса. Оказывается, реверанс очень сильно отличается от балетного поклона. До этого я была уверена, что это практически одно и тоже. В реверансе никто не потребует от дамы выворотных ступней и коленок. Там все следят за тем, насколько низко ты присела перед высокопоставленной особой. Князь же положил мою руку на свой локоть и повел к Ягру.
– Что ж, Антон, получай свое сокровище обратно и больше так хмуро на меня не смотри! – рассмеялся князь.
– Да я… – начал оправдываться мой спутник.
– Не имей привычки врать своему тестю, когда он менталист! – хохотнул
Музыка заиграла снова.
– Ты позволишь пригласить тебя? – уточнил Ягр.
– Если не боишься, что я оттопчу тебе все ноги! Я никогда не танцевала на балах и не знаю ни одного танца.
Улыбка сползла с его лица:
– Зачем ты меня обманываешь! Я только что видел, как ты танцуешь. Во всем зале не было более грациозной дамы!
– Я не обманываю. Я умею танцевать, но не знаю танцев! – пожала плечами, прежде чем вложить свою ладонь в его протянутую руку.
– Ничего страшного! – улыбка вернулась на его лицо. – Просто повторяй за мной и всё будет хорошо. В Чебоксарах не бывает балов?
– Бывают, только я на них не ходила.
В итоге танцы действительно оказались легкими. А я весь вечер танцевала с моим новоявленным женихом и даже не заметила, как пролетело время.
После очередного танца к нам подошел князь Стрешнев:
– Я выполнил все главные функции хозяина бала. Теперь могу быть свободен и поговорить с вами. Народ же пусть танцует и развлекается! До ужина у нас будет час.
С этими словами он махнул в сторону уже знакомой портьеры. И мы пошли к ней.
Глава 26
Я, естественно, ожидала, что мы вновь окажемся в галерее. Но на этот раз по ту сторону двери был незнакомый кабинет. И я даже не могла предположить, на каком мы этаже. Это мог быть как самый верхний, так и, наоборот, цокольный.
У дальней стены стоял тяжелый дубовый стол. За ним находился стул из такого же дерева с высокой резной спинкой. В углу располагались коричневый кожаный диван, два таких же кресла и дубовый журнальный столик, на котором уже издавал приятный аромат травяной чай.
Вдоль свободных стен стояли многочисленные шкафы с книгами. Очень надеюсь, что у меня теперь будет к ним доступ? На улице уже была ночь, поэтому тяжелые изумрудные портьеры прикрывали окна.
– Присаживайтесь! – князь махнул рукой в сторону дивана. Ягр сел на него и выжидательно посмотрел на меня. И тут во мне что-то взыграло! Что послужило переменой его настроения? Что я оказалась дочерью практически второго лица в государстве? Дудки, нас этим не возьмешь. И я гордо проследовала к одиноко стоящему в углу креслу. Стрешнев занял второе, стоящее ближе к центру кабинета. Ягр сурово сдвинул брови и буквально обжег меня взглядом. А я вопросительно приподняла бровь: «В чем, мол, дело? Чем его светлость недовольны?».
– Нюрочка, ты нам чайку плеснешь? – попросил князь. – Я так мечтал, что это будет делать для меня Наташа. Но из твоих рук принять чашечку чая не менее приятно. Она все такая же красивая?
А для меня вдруг многое встало на свои места. Я всегда удивлялась, откуда у мамы аристократическая выправка и невозмутимость. Она всегда умело прятала свои эмоции. Многим мама казалась холодным человеком. Я однажды слышала, как после смерти папы один потенциальный, но неудачливый ухажер бросил ей в сердцах: