Детективное агентство кота Макса
Шрифт:
Лизе в норе не понравилось. Она все-таки была водяной жабой, а не земляной, поэтому повернула назад, к выходу из норы.
Тем временем собаки залаяли уже совсем рядом. Принюхиваясь к следам беглецов, они закружили вокруг норы. Один из псов заглянул в нору. Увидев там испуганные большие глаза лягушки, а в них, будто в зеркале, свое отражение, собака от испуга завизжала, отскочила подальше от норы и бросилась наутек, а вслед за ней, продолжая громко лаять, помчались и другие.
Теперь Лиза уже засомневалась, вылезать ли ей наружу. Все-таки ее родственницы как-то живут в норах. Пока
Лиза даже обиделась на них. Неужели она так плохо выглядит, что все убегают от нее? Она хотела поговорить на эту тему с напарником, но Пиня напомнил ей, что они должны выполнять задание, а не болтать о каких-то пустяках.
Тем временем стемнело, а в зарослях леса было еще темнее. Неподалеку, в доме финансиста, засветились окна. Потихоньку они пошли на свет и, прячась за деревьями, приблизились к зданию. В небольшой пристройке они заметили приоткрытую дверь. Не раздумывая, Пиня с Лизой прошмыгнули туда и затаились. Вокруг стояла тишина. Вдруг сверху что-то загрохотало, и на них упал какой-то мешок.
– Это мусоропровод, – догадался Пиня, ощупывая довольно широкую трубу над головой. – По нему можно проникнуть внутрь дома. Ты как, готова?
Лиза еще никогда не проникала в дом через мусоропровод, поэтому растерянно молчала. А Пиня подставил под трубу побольше мешков с мусором и первым залез в трубу. Лиза смело полезла за ним.
Через трубу они попали в небольшую комнату. Оказалось, что это кухня. Вскоре послышались шаги, и в кухню вошел прислужник. Не заметив никого, он неспешно заварил кофе, поставил чашечки на поднос и, насвистывая какую-то мелодию, вышел.
Вышел прислужник из кухни уже не один. За ним, тихонько ступая, пристроились Пиня с подружкой. Лизе очень хотелось насвистать свою любимую мелодию, но Пиня вовремя остановил ее. Прислужник хотя и выглядел безобидным, но все же мог поднять панику, а это ни к чему. Не так легко им было забраться сюда, чтобы из-за какой-то мелочи все испортить.
Прячась за прислужником, они попали в гостиную. Там лазутчики сразу же прошмыгнули под длинный плащ, висевший на вешалке. Выглянув из-под плаща, они увидели возле камина хозяина дома – Дага. Он разговаривал с каким-то господином, который стоял спиной к Пине и Лизе, поэтому лица его они не видели. Прислужник, оставив на небольшом столике поднос, бесшумно вышел.
– Мне кажется, это задание будет для вас несложным, – заговорил Даг, обращаясь к гостю. – То, что я слышал о ваших уникальных способностях, дает мне основание так думать. Тем более что я готов хорошо заплатить за выполненную работу.
Гость в ответ не вымолвил ни слова. Он, смакуя из чашечки кофе, продолжал стоять в той же позе.
– Особа, которая нас интересует, ничего собой не представляет, но все-таки очень назойлива. Поэтому обойдемся без жалости или других гуманных штучек, – подытожил Даг. – Действуйте решительно и наверняка.
Неизвестный снова ничего не ответил, но Дага его молчание почему-то не смущало.
– Я, знаете ли, хочу баллотироваться на должность мэра – это даст нам новые возможности. Тогда мы будем полными
Из-под стола, словно мячик, выкатился на коротеньких лапках маленький декоративный песик. Он полизал Дагу туфлю, два раза тихонько тявкнул и побежал к вешалке. Наверное, таки что-то вынюхал. У декоративных собачек тоже бывает отменный нюх.
Заглянув за плащ, песик на удивление громко залаял. Даг с гостем, казалось, не обратили на это внимания. А Пиня, схватив песика, засунул его в какой-то ботинок. Он так прижал несчастное животное, что песик не мог ни тявкать, ни дышать. Он подрыгал ножками, поскулил и в конце концов умолк.
– Щупик! Щупик!.. – позвал песика Даг, но ответа почему-то не было.
Незнакомец решительно подошел к вешалке, отклонил полу плаща… и, конечно, увидел там разведчиков Макса.
Глянув на молчаливого господина, Лиза чуть не умерла от страха. Лицо его было так изуродовано шрамами, что казалось, незнакомец все время зловеще усмехается. Пиня не присматривался к лицу господина, а, прошмыгнув у него между ног, бросился бегать по гостиной в поисках другого убежища.
Его попытался было изловить Даг. Но разве всполошённого кроля легко поймать? А когда Даг увидел бездыханным своего любимца, то так заверещал, что в гостиную сбежалась вся челядь.
Незнакомец, видно, тоже хотел закричать, но из его горла вырывалось только хриплое шипение. Лиза с ужасом увидела, что у него во рту не было языка. Она, конечно, никак не могла понять, как живое существо может обходиться без языка. Для нее язык был жизненно важным предметом. Если бы не ее замечательный язык, Лиза не могла бы ничего съесть.
Закрыв рот, незнакомец попробовал поймать Лизу, но она, как и надлежит лягушке, была скользкой, поэтому с легкостью выскользнула из его тисков и резво запрыгала вслед за Пиней.
В гостиной такое сейчас творилось, что трудно себе даже вообразить. Охранники вместе с прислугой бегали за лазутчиками и громко кричали. Даг, хотя и не бегал, но также продолжал причитать, оплакивая Щупика. Гость Дага суетился не меньше других. И надо признать, что для такого волнения были все основания. Охранники, пропустив в дом лазутчиков, рисковали остаться без выгодной работы. Прислуга боялась гнева обозленного хозяина, а сам он проклинал все на свете, оплакивая любимую собачку.
Очень на этот раз допекли его проклятые лазутчики Макса. Даг от злости схватил со стены ружье и начал палить из него неизвестно в кого и для чего. Безъязыкий господин выхватил пистолет и также открыл стрельбу, но прицельную – по лазутчикам.
Напуганная стрельбой Лиза, не раздумывая, выпрыгнула через открытое окно на улицу, а Пиня вырвался из гостиной в коридор, забежал на кухню и запрыгнул в мусоропроводную трубу. Внизу, выскочив из пристройки, он ощутил, что ему на голову упало что-то мягкое, и догадался, что это его напарница. Они бросились бежать между деревьями к озеру, а за ними со страшным лаем мчались собаки. Пиня сейчас не так боялся разъяренных псов, как переживал, каким образом они переберутся на тот берег. Но о собаках также нельзя было забывать.