Детективное агентство «Лом»
Шрифт:
Пес не стал ломаться и с радостью взял кусок колбасы, тотчас убежав с ним вглубь двора.
Зазвонил мой телефон.
– Мсье, забыла вам сказать: кафе на ремонте, если вас не затруднит – войдите, пожалуйста, со двора, через черный ход…
Я выругался, взял фонарик, который, конечно же, еле светил, и вошел во двор. Света здесь, естественно, не было. С трудом отыскав служебный вход в кафе, я дернул дверь – не заперто.
– Эй, есть здесь кто? – крикнул я в темный проем.
Последнее, что я запомнил – страшная боль в
Не знаю, сколько я пролежал на земле. Что-то мокрое касалось моего лица. Я трудом разлепил веки. Огромная лохматая морда кавказухи была передо мной. Пес облизывал меня, буравя своими глазками.
– Ты кто? – почему-то спросил я у собаки.
Пес удовлетворенно вильнул хвостом, немного отошел и сел рядом.
Я, превозмогая дикую головную боль, стал вспоминать… Ну да, кафе «Отрада», черный ход, боль в затылке… Как видно, меня там ждали, и огрели по голове. А вот рык и чей-то крик? Я посмотрел на пса. Скорее всего, увидев, что кто-то напал на того, кто дал ему колбасу, он решил разобраться. Спаситель…
Кое-как я встал. Штормило знатно.
– Ну что, – спросил я пса, – идешь?
Он поднялся и поплелся рядом. Но не к машине. Он почему-то повел меня к соседнему подъезду.
– Ты чего?..
Пес сел у дверей. Может, там живет его хозяин? Не похоже. Он стал проявлять нетерпение – зверь явно звал меня войти. Наученный горьким опытом, я поднял с земли огрызок какой-то трубы, и пошел вслед за кавказцем. Тот остановился на первом этаже у хлипкой деревянной двери. Оттуда доносились слабые голоса. Я прислушался. Эх, если бы голова еще не раскалывалась!
– …Толстый же сказал: привести к нему…
– А псина? Хапнул, вон, кровь до сих пор идет…
– Может, пристрелим?
– Из чего?
– Ну, может у Толстого есть. Позвони ему…
– Сам звони. С меня хватит…
Я не стал дожидаться конца перепалки и с силой двинул дверь ногой. Дикая боль отдалась в затылке. Дверь распахнулась, и пес радостно кинулся внутрь. Раздался дикий вой. Когда я вошел с трубой наперевес, то увидел завораживающую картину: два, бомжеватого вида, мужика забились в угол, пес зубами держал одного из них за ногу, тот жалобно подвывал, у другого с руки капала кровь.
– Ну что, суки, хотите, скажу песику волшебное слово?..
– Ты че, мужик, мы же не знали. Нам Толстый сказал: оглушите и ко мне привезите… Заплатить обещал… Мы ж че…
– И кто этот Толстый?
– Ну, Толстый и Толстый. Крутой мужик, при золоте весь. На красной машине…
– Ага, старый знакомый.
– А звонить вы ему как собирались?
– Ну, он нам мобилу дал…
– Тогда звони…
– И че говорить?..
– Че должен, – заорал я, окончательно потеряв терпение. – И смотри, если он догадается, что что-то не так… – я выразительно посмотрел на рычащего песика.
Мужик набрал номер.
– Мы… это… все сделали… Ага… куда?..
– Ну? – угрожающе спросил я.
– Сказал,
– И на чем же вы собирались меня везти?
– Ты че, мужик? На твоей тачке, ты же, типа, в отключке…
Да, предусмотрительный этот Толстый…
Квартира была явно не жилой. На полу валялся какой-то хлам. Я нашел вполне крепкую бельевую веревку.
– Ну, вот что, бойцы. Вы сейчас все с себя снимите, очень тихо, чтобы песик не забеспокоился, и крепко примотаетесь друг к другу…
– Ну, ты че, мужик! Холодно же.
– Ничего, не подохните! А если и замерзнете – никто ничего не потеряет…
– Мы ж тебе все рассказали!
– Давайте, давайте, а то нам ждать не нравится, – я показал им глазами на пса, которого с трудом оторвал от вкусной ноги и усадил рядом с собой. Тот угрожающе рыкнул.
Мужики принялись нехотя раздеваться, постанывая и пытаясь меня разжалобить демонстрацией своих окровавленных конечностей.
– А теперь – вяжи! – я бросил одному из них веревку. – Да покрепче, проверю!
Мужик связал своего напарника.
– А теперь – себя!
Он начал нехотя обматываться веревкой.
– Крепче, крепче!
Когда он уже не мог больше действовать руками, я, не выпуская из рук трубу, подошел и закончил увлекательный процесс. Придурки были прижаты лицом друг к дружке. Получился очень миленький кокон, который я не без удовольствия пнул. Они повалились. Немного подумав, я заткнул им рты какой-то грязной тряпкой. Во мне вроде бы слабо заговорил голос совести: а вдруг их никто не найдет, а на улице – не лето, замерзнут… Но я быстро заткнул этот голос: они же не думали, когда били меня по голове…
Я сел в машину. Пес в нерешительности застыл рядом.
– Садись же! – сказал я ему.
Он недоверчиво заглянул в салон. Видно, никогда не ездил на авто.
Еще один кусок колбасы сделал свое дело: он осторожно влез внутрь и, прижав голову, улегся на полу.
Мы двинулись в «Черемушки». Я с трудом различал дорогу. Голова нещадно гудела. Только бы не зарулить куда-нибудь!
Если честно, то никакого плана у меня не было. Хотелось просто посмотреть на эту скотину, которая звалась Толстым. А там видно будет… Я даже не подумал, что он может быть вооружен. Но у меня был угрожающий огрызок трубы…
Наконец, мы приехали. В безлюдном по осени дачном поселке светилось только одно окно – в доме № 45.
Я въехал во двор. Из домишки тут же вывалил громила из красного «Мерса» – в шортах и рубахе нараспашку.
– Вы че так долго?.. – недовольно проговорил он, берясь за ручку дверцы, и…
…и тут же дико заорал, потому что песик от души вцепился ему в руку. Толстый попытался, было, вырваться. Но куда там! Не выпуская руки, зверь вылез наружу, и повалил бугая на землю.
С трубой наперевес я заскочил в дом – пусто…