Детективный флёр
Шрифт:
– Да, – вздохнула благородная старушка, смахивая выступившие слезы, – больше просто некому. – Мы сочувственно молчали, давая ей время справиться с чувствами. Надо отдать ей должное, она быстро взяла себя в руки. – Если бы исчезла какая-то другая вещь, – продолжила Виктория Афанасьевна, – я бы, конечно, тоже расстроилась, но привлекать сыщиков не стала, в конце концов, и так рано или поздно все достанется Виктору. Он – мой единственный наследник, не считая мелочей, которые я завещала подругам.
– Значит, по сути, он украл сам у себя? – спросил Денис.
– Нет, –
– И вы об этом рассказали племяннику?
– Конечно. Он не только мой наследник, я назначила его и душеприказчиком. Попросила его проследить за выполнением моей воли.
– А что он?
– Возмутился. Сказал, что это историческая и художественная ценность, и зарывать ее в землю – грех. Но ведь это моя вещь! Только я праве решать, что мне с ней делать!
Честно говоря, в этом вопросе я была на стороне Виктора. Думаю, Денис тоже, но мы не сочли возможным высказываться на эту тему. У Виктории Афанасьевны была своя правда и свое право поступать с принадлежащими ей вещами так, как ей вздумается.
– Считаю более разумным назначить душеприказчиком другого человека, – после небольшой паузы высказался Денис. – Наследник ни при каких обстоятельствах не должен становиться душеприказчиком, это противоречит здравому смыслу.
– Не знаю, кого назначить, – печально произнесла наша потенциальная клиентка. – Мои подруги на ладан дышат, из друзей мужа остался только один, да и тому уже девяносто, и, хотя он еще не в маразме, рассчитывать на него не приходится.
– А дети и внуки ваших друзей, вы с ними поддерживаете отношения?
Она тяжело вздохнула.
– Когда наши друзья ушли из жизни, то и общение с их отпрысками прекратилось.
Печальный итог. Я подумала, что старость страшна не только болезнями и немощью, но и одиночеством. Неожиданно Виктория Афанасьевна оживилась.
– А ведь сын и внук Аркадия Борисовича, юристы! Аркадий Борисович – тот самый девяностолетний друг мужа, – пояснила она, – мы с ним давненько не виделись, но регулярно поздравляем друг друга со всеми праздниками. Пожалуй, я навещу его. – С этим вопросом разобрались.
Пропажу иконы Виктория Афанасьевна обнаружила два дня назад, но не видела ее, по крайней мере, две недели. Дом был старым, штукатурка стала рыхлой, гвоздь, на котором держалась икона, расшатался, и она упала. Хозяйка убрала ее в ящик письменного стола, решив потом вызвать мастера, да все руки не доходили.
– Почему племянника не попросили ее повесить? – спросила я.
– Да у него руки не из того места растут, – усмехнулась она, – он бы мне всю стену разворотил.
Дальнейшие расспросы ничуть не прояснили ситуацию. Подозреваемых было немало. Виктория Афанасьевна подозревала племянника, так как, по ее словам, больше никто у нее не бывает. Но это не так. Или благородная дама обслуживающий персонал за людей не считала? Два раза в неделю к ней приходила уборщица,
Денис забросал ее вопросами, и она подробно и четко на все отвечала. Хотелось бы мне дожить до ее возраста, сохранив при этом светлый разум и приятную внешность. Беседа записывалась на диктофон, а я попутно делала заметки в блокноте – журналистская привычка. Разговор получился продолжительным, но никто из нас не скучал. Приятно общаться с интеллигентным человеком, имеющим за плечами долгую и интересную жизнь. Когда Виктория Афанасьевна удалилась, став нашей клиенткой, было уже около семи вечера. Мы с Денисом переглянулись.
– Могу повторить, – весело сказал он, – обожаю интеллигентных старушек! Хотя задание непростое. Она хочет и на елку влезть, и… ничего себе не ободрать. С этим Виктором придется обращаться, как с хрустальной вазой – не оскорбить, не обидеть, не допустить, чтобы он заподозрил тетушку в нелицеприятных мыслях на его счет! Но… вернуть икону!
В пятницу с самого утра Денис собирался приступить к расследованию и сразу занялся составлением плана. От меня требовалось распечатать имена, адреса и телефоны всех, кто так или иначе имеет отношение к делу. Освободились мы нескоро и подъехали к дому уже в десятом часу.
– Вот уж не думал, что мы так быстро раскрутимся! – радостно воскликнул Денис, когда мы выходили из автомобиля.
Я три раза сплюнула через левое плечо.
– Погоди радоваться, – приземлила я своего шефа, – мы еще ни одного дела не раскрыли.
– Раскроем, куда же мы денемся, – легкомысленно отозвался сыщик.
Я вошла в квартиру в радостном возбуждении. Моя работа мне нравилась! Признаться, не ожидала от себя такого, хотя удивляться особенно нечему. В каком-то смысле эта работа напоминала прежнюю. Общение с новыми людьми, знакомство с их историями и попытки разобраться, как все было на самом деле. Я прошла в кухню, чтобы приготовить себе легкий ужин, и включила телевизор, просто для фона. На одном из питерских каналов несколько мужчин, сидя за круглым столом, с умным видом что-то обсуждали. Я собралась переключиться на музыкальный канал, но тут меня зацепило знакомое имя. Журавлев! Я прислушалась. Обсуждали предстоящее строительство спортивного комплекса. Утвержденный проект уже имелся. Осталось найти подрядчика.
– Нужно учитывать прошлые ошибки, – важно говорил мужчина в роговых очках с толстыми стеклами. – Вспомните, как строили футбольный стадион – недопустимо долго, и это обошлось налогоплательщикам недопустимо дорого, а уж сколько скандалов было вокруг этого строительства! Мы должны довести до сведения властей, что в данном случае подобного непрофессионализма в подборе кадров не допустим.
– Поговаривают, что на роль главного подрядчика претендует небезызвестный и недавно уже упомянутый Журавлев, – подал голос ведущий.