Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность
Шрифт:
– Но почему не Власть? Они же оба из Атарии - отдать девушку ему было бы логичнее!
– Я убедил наших коллег в своей компетенции. К тому же у главы запада сейчас много других воспитанников под надзором. Да и чему он ее научит? А я смогу мотивировать Эйвери остаться в Палире и воспитать из нее достойнейшее Дитя Абсолюта.
– Ты шутишь?
– Тай почувствовал, как внутри него заклокотало яростное бешенство.
– Да ты своих жен держишь в неволе, все твои слуги тебя недолюбливают...
– Зато мои ученики почитают за честь находиться рядом со мной! И никто из них никогда не сетовал на судьбу. Если не веришь - спроси Жизнь. Он гордится тем,
– Но она - не такая! Я знаю ее как никто другой! Даже лучше, чем она сама. Я помогу Эйвери справиться с ее Даром. Ты же все испортишь, забьешь ее потенциал своей авторитарностью!
– потерял терпение черный демон.
– Женщина должна знать свое место! И, по моему мнению, не она сама является великой силой, а ребенок, зачатый в ее чреве.
– Ты что, идиот?!
– Тай оторопело посмотрел на Саладона и, не сумев сдержаться, разразился истерическим хохотом. Он смеялся несколько минут, пока его смех не перешел в протяжные всхлипы. Стоящий рядом Жизнь мог поклясться - обычно узкие лукавые глаза палирца в тот момент увеличились до вполне западного размера.
– А гордым отцом ты, что ли, будешь?
– немного успокоившись, захихикал Хитрость.
– Мой Дар позволяет мне иметь детей даже сейчас, - насмешки Тая не вывели Саладона из себя.
– У тебя ничего не выйдет.
– Это уже не тебе решать, отрок. А сейчас я прошу вас с сестрой вернуться в Эрит и заняться своими делами.
– Я не уйду, пока ты не дашь мне попрощаться с Эви! Насколько я понял, в ближайшие лет двадцать она все равно будет стирать портки тебе и вашему потомству, - из груди палирца вырвался смешок.
– Можно мне хотя бы увидеть ее напоследок?
– Будь по-твоему, - безразлично изрек Саладон.
– А потом привези деньги и убирайся отсюда!
Черный демон, насколько ему позволяло самочувствие, самостоятельно добрался до зала, где лежала укутанная ароматным дымом агарбатти Эйвери. Он присел рядом с бывшей ученицей и нагнулся к ее лицу, чтобы убедиться в наличие дыхания. Близость женского тела на мгновение пробудила в Тае нежелательные переживания, которые он списал на волнение. Противоположенный пол редко увлекал Хитрость, и в основном ему нравились эффектные соотечественницы, нежели девушки других принадлежностей.
Мыслительный процесс палирца был прерван тем, что Эви, видимо, почувствовав его энергетику, бессознательно подняла руку и начала ощупывать возможную опасность. Ее пальцы перемещались по его щеке, за ухом и опустились вниз, к шее. Потом внезапный импульс пропал, и кисть Эйвери бессильно упала на колени Хитрости. Он аккуратно взял ее ладонь и поднес к губам, шепча древние молитвы, которым в детстве научил его дядя.
Вскоре подошел Саладон и встал возле Тая, напряженно сопя. Всем своим видом глава общины показывал постылому гостю, что тому пора удалиться как можно дальше отсюда. Хитрость не стал спорить - он был уверен, что опрометчивым планам Мудрости не суждено было сбыться. Вместо этого черный демон тихонько попрощался со своей подопечной и покинул ее. Но только на время.
У ворот храма Тая дожидались Жизнь и Надежда, готовые отправиться в путь - больше ни у кого не было причин оставаться в этих местах.
– Куда вас отвести?
– спросил ученик Саладона, когда они отъехали на некоторое расстояние от древнего строения.
– Отвези нас пообедать. Позднее мне нужно будет доставить нашему общему знакомому материальную благодарность, так что твоя помощь еще понадобится. Ты не против?
– Нет, конечно!
– улыбнулся он.
–
Тай ничего не ответил.
– Почему ты не хочешь, чтобы Эйвери обучал Саладон?
– поразмыслив над ситуацией, спросил Жизнь.
– Он не справится с ней! Для этой девушки практически не существует никаких авторитетов. Ей нужно, чтобы было интересно, понимаешь? Я мог бы дать ей это. Власть тем более бы увлек Эви, направил ее в нужное русло. А Саладон своим деспотичным настроем или уничтожит ее, или озлобит. В любом случае из этой затеи не выйдет ничего хорошего.
– Отчего же атарианку с самого начала не отдали Власти?
– задал резонный вопрос ученик Мудрости.
Хитрость отстраненно посмотрел в окно и печально произнес:
– Оттого что я круглый дурак, вот отчего!
Какое-то время они ехали молча, потом Тай нагнулся к Жизни и поинтересовался:
– А какой из Саладона учитель, на твой взгляд?
– Весьма достойный. Он буквально спас меня от самого себя. Если хочешь, я могу рассказать тебе свою историю.
– Давай, мы приедем, поедим, и расскажешь, а сейчас пока смотри за дорогой!
Вскоре они прибыли обратно в общину. Там их ждал обед, за которым Хитрость и ученик Мудрости продолжили разговор, начатый по пути. Шэль сидела рядом с братом, без остановки поедая спелые фрукты.
– Вот мне интересно, - спросил Тай, очищая манго.
– А если человек умер от травм, несовместимых с жизнью, ты сможешь его вернуть?
– Если кого-то разрубят пополам, или отделят ему голову от тела, или проделают в нем огромную дыру - ничего не выйдет. Для меня важна целостность плоти того, кому я собираюсь помочь. Небольшие огнестрельные, колющие, дробящие ранения, яды, парализующие нервную систему и прочее - это для меня не проблема. Когда душа возвращается - тело запускает механизм регенерации.
– А если человек умер от старости?
– Что такое старость, Тай? Состояние души. Некоторое время он еще поживет, но потом обыденность снова сгонит его в могилу. К тому же человек может попросту не захотеть вернуться - ты сам стал свидетелем того. Пожилых людей я не уговариваю, если они противятся, а молодые сами готовы попасть обратно.
– Непростой у тебя Дар, приятель, - покачал головой Хитрость.
– Я его принял и готов нести, - Жизнь вздохнул.
– Никогда не думал, что буду заниматься чем-то подобным. Я родился в богатой семье и с детства ни в чем не нуждался. Мне казалось, что так будет всегда. Наркотики, женщины, чересчур экстремальные виды спорта - я был обычным прожигателем жизни. У меня и девушка имелась. Красивая, умная. Я никогда не уважал ее по-настоящему и не был ей верен. Мы просто проводили время в свое удовольствие. Как-то раз мы отправились кататься в горы Фростариона. Нанюхались всякой дряни, перед тем как спускаться на лыжах, и поехали. Она осталась цела, а я поломал обе ноги. Пока отец занимался мной, его фирма разорилась. Страховка не покрывала лечение полностью. Постоянная физиотерапия стоила огромных денег. Требовалось заложить дом, но заботливый папаша на это не согласился. Сказал, что я самостоятельно должен нести ответственность за свои поступки. Так за пару недель я лишился всего: денег, так называемых приятелей и родителей. И моя подружка меня, конечно же, тоже бросила. Я должен был доживать свои дни, сгнивая в дешевом доме для инвалидов. Ходить я не мог, поэтому лишь лежал и дожидался смерти на застиранных простынях. Абсолют бывает жесток, как думаешь?