Дети Антарктиды. Захваченные земли
Шрифт:
– Насчёт остальных давай повременим, – ответил собиратель пацану и сообщил всем: – Берег близко.
Команда стала расходиться, готовясь к высадке, а Матвей ещё несколько минут смотрел на леер, где только что сидела птица. Среди собирателей ходило поверье, что чайки – это души погибших в рейде собирателей и моряков, поэтому их крики кажутся похожими на вопли мертвецов. Появление чайки на борту перед самой высадкой на берег считалось плохой приметой. Это означало, что душа погибшего, некогда сложившего свою голову в этих краях, пытается предупредить путников, что пора развернуться назад и
Казалось бы – сущий пустяк, но у собирателей и моряков подобные знаки имели большое значение, заставляя даже самых матёрых искать другое место для вылазки.
– Вадим Георгиевич, – кажется, впервые за долгое время Матвей обратился к старику по имени.
Тот окинул его оценивающим взглядом и едва заметно ухмыльнулся:
– Да?
Собиратель осмотрелся, убедившись, что вокруг никого нет, и произнёс:
– Без обиняков, предлагаю в последний раз, но решать вам: давайте развернёмся прямо сейчас, не будем рисковать и прекратим эту экспедицию, пока не поздно. Вернёмся сюда через год, когда наступит подходящий сезон, и тогда добудем образец этого токсина.
– Чего? – На лице старика отразилось недоумение.
– Прошло уже сколько? Два с половиной месяца, как ваша дочь сюда прибыла? Говоря откровенно…
– Вот что, Матвей, – перебил прогрессист, – засунь своё откровение себе в задницу. – Он подошёл к собирателю так близко, что тот ощутил зловонный запах изо рта старика. – Машка жива, понял меня? Я голову даю на отсечение, что это так. Я не для того потратил столько ватт, ресурсов и времени, чтобы бросить всё у самого финиша. Мы высаживаемся, баста.
Не желая продолжать разговор, прогрессист отвернулся, собираясь уйти, но вдруг остановился и, повернувшись, добавил:
– Представь, если б на моём месте был ты, а вместо Маши оказалась Арина. Скажи мне, смог бы ты развернуться и удрать в последний момент, даже не попытавшись?
Матвей молчал, не в силах ответить на вопрос.
– То-то и оно, – ответил старик и зашёл в вездеход.
Собиратель молча постоял некоторое время, чувствуя себя разбитым и опустошённым. Прежний запал утих и теперь тлел крохотным угольком. Проклятая чайка, будь она неладна!
Затем поднял голову и заметил в панорамном окне мостика угрюмое лицо Лейгура, бросившего на мгновение взгляд в его сторону. Интересно, видел ли он чайку? Уж кто-кто, а он наверняка сведущ в приметах.
Чёрт бы побрал эти приметы…
Глава 2. Отличная команда
Справа по борту показались громадные портальные краны, издалека напоминающие гигантских жирафов, которые большинство собравшихся на палубе видело только на картинках. Огромная территория порта оказалась завалена тысячами ржавых грузовых контейнеров, брошенных во время Вторжения и оставшихся здесь гнить навсегда. Рядом с ними покоились многочисленные портовые тягачи с погрузчиками. Некоторые из них были опрокинуты набок, другие же выглядели совсем целехонькими, даже спустя тридцать с лишним лет.
Но самое невероятное зрелище представлял собой полузатопленный танкер, чья надстройка, будучи в два раза больше траулера, на котором плыли участники экспедиции, выглядывала из-под серой воды, охваченная
Проплывая вдоль пирса, все безмолвно взирали на следы погибшей цивилизации.
Матвей же, завидев эту огромную кучу контейнеров, как и подобает собирателю, стал гадать: что может быть внутри? Сохранилось ли что-нибудь? Выжившие редко заглядывают в эти воды и, наверняка, там можно найти много ценного. Например, вполне рабочие электродвигатели или запчасти для них, ёмкости литий-полимерных батарей, возможно, даже некоторые лекарства, срок годности которых по-прежнему не вышел, или тёплую одежду из синтетики. Одним словом, всё, что поможет выжить в суровом краю за тысячи километров отсюда.
В отличие от столпившейся рядом команды, он уже давно пережил тот смешанный с ужасом тихий восторг, что возникает впервые при виде захваченных мерзляками земель. Это чувство осталось в прошлом, когда ему было ещё только пятнадцать. Теперь эта земля не что иное, как опасное место. Опасное, но необходимое для выживания, и поэтому сейчас, находясь среди вверенных ему людей, Матвей старался думать рационально, отринув эмоции и сантименты.
Соблюдать осторожность, всегда быть начеку и постоянно следить за погодой – вот его кредо.
– Смотрите внимательно, – дал указание Вадим Георгиевич, щурясь в сторону порта. – Может, они причаливали здесь… Видишь что-нибудь, Надь?
Но девушка молчала, с отрешённым видом наблюдая за берегом, вспоминая прошлое.
– Надя?
– Да? – отозвалась она, словно очнувшись ото сна.
– Внимательнее, – велел начальник, строго взглянув на подчинённую, и снова прищурился, рассматривая гавань.
В этот момент собиратель заметил Арину, которая во все глаза глядела на причал. На секунду ему померещилось, будто её красивые каштановые волосы никуда не делись и по-прежнему развеваются на ветру.
Он захотел подойти к ней, обмолвиться словечком, но отвлёкся на приглушённый всхлип Тихона. Заметив взгляд собирателя, мальчишка быстро вытер нос и глаза рукавом куртки.
– Всё в порядке? – спросил его Матвей.
– Да, конечно. В полном, – не то показушно бравируя, не то сильно волнуясь, ответил тот.
Обречённый вид парня напомнил собирателю его самого, когда он в таком же возрасте воочию увидел захваченные земли. Тогда Беляев-младший думал, что сойдёт с ума: за какой-то жалкий месяц путешествия его прежний крохотный мир, ограниченный комнатой на станции «Восток», расширился в миллионы, миллиарды раз! Осознание этого тяжёлым камнем свалилось на голову, и он едва не потерял сознание, даже не пройдя и половины пути.
– Эй. – Матвей коснулся его худого плеча. – Я рядом.
Подбородок Тихона нервно дрожал, глаза злобно сверкали, однако эта агрессивность была лишь попыткой скрыть его внутренний страх, который так и норовил выплеснуться наружу. И собиратель это прекрасно понимал.
– Я верну всех нас домой, даю слово.
Мальчик тяжело вздохнул, шмыгнув носом, но промолчал, лишь незаметно кивнув.
– Просто держись рядом, хорошо?
Серые глаза парнишки были влажными от подступающих слез, хоть и старался не подавать виду. Что ни говори, а держался он храбро.