Дети Атлантиды
Шрифт:
полиция. Лучше я кого-нибудь позову, и мы его прогоним.
— Что, разве уже есть убитые овцы? — с сомнением в голосе спросила Ферн.
Миссис Уиклоу честно признала, что этого не было.
— Но глядя на это отвратительное животное, думаю, что будут. Вы бы отвели его к ветеринару, пусть он его обследует. Надеюсь, преподобный отец вас подбросит.
Верхняя губа Лугэрри поднялась в беззвучном рычании.
— Не думаю, что ей это понравится, — сказала Ферн.
— А вы ее накормили? Небось и не подумали?
— Дадим ей чего-нибудь, — уклончиво
Стук в дверь возвестил о прибытии Гаса Динсдэйла. Его мнение было еще более резким:
— Если это бродячее животное, то вы должны отвести его в полицию.
— Она не бродячая, — огрызнулась Ферн, чувствуя себя в осаде. — Ее хозяин — один старик, не знаю, как его зовут, но я его часто здесь встречаю. Думаю, это какой-то бродяга.
Уилл, неодобрительно сдвинув брови, глянул на сестру.
— Я знаю, кого вы имеете в виду, — сказал Гас. — Интересный тип. Кажется, что он живет под открытым небом, у него на лице больше морщин, чем улиц на карте города. Мы с ним изредка обмениваемся парой слов, он интеллигентен и неглуп, к тому же никогда не бывает пьяным. Подозреваю, он один из тех, кто выбрал жизнь на дорогах, в границах цивилизации они себя чувствуют как в тюрьме, загнанными в ловушку, если оказываются в том, что мы называем домом. Свободный дух. Никогда не знал, что у него есть собака. Она выглядит наполовину дикой. Но, наверное, хороший компаньон для бродяжничества. Тоже свободный дух, не сомневаюсь.
— Уж точно дикий, — не сдавалась миссис Уиклоу. — Если Ферн попробует до него дотронуться, наверняка укусит.
— О каком старике речь? — прошептал Уилл в самое ухо сестре, но она только качнула головой.
— Похоже, собака доверяет Ферн, — сказал Гас. — Животные очень часто чувствуют, кто им друг. Вы же, наверное, знаете историю Андрокла и льва?
— Нет, я не знаю, — резко ответила миссис Уиклоу, давая понять, что ей неоткуда было это узнать.
Тогда Гас обернулся к Ферн и спросил:
— Ты знаешь, как ее зовут?
— Лугэрри, — ответила Ферн, не объясняя, откуда она это знает.
— Странно, — задумался священник. — Кажется, по-французски это значит «оборотень», «человек-волк»…
После ланча Лугэрри ушла, отправилась по своим делам, и брат с сестрой остались одни.
— Нам надо все серьезно обсудить, — сказал Уилл. — Ты мне ничего не рассказала о старике. И Лугэрри. Ты серьезно думаешь, что она оборотень?
— Вполне возможно, — ответила Ферн. — Важно то, что она на нашей стороне. У нас так мало союзников.
— А старик?
— Он наблюдает. Я тебе говорила. Он старается быть похожим на камень. Сначала я решила, что придумала его, но Гас тоже его встречал, значит, он на самом деле существует.
— Гас — священник, — заметил Уилл. — Ему положено такое видеть. Например, ангелов и тому подобное.
— Не выдумывай, — строго сказала Ферн и позвала брата: — Идем.
Они поднялись к комнате Элайсон. В коридоре стоял полумрак, все двери были закрыты, а окошко, выходящее
— Она не может быть заперта, — сказала Ферн. — Ведь нет же ключей. — Она тоже попыталась повернуть ручку, но как только Ферн ее сжала, из ручки выскочили мелкие иголочки, которые впились в ее кисть. — Так нельзя! Это же наш дом! Мы имеем право войти в любую комнату, в какую захотим. Она может просить нас не заходить, но не имеет права заставлять нас. Не знаю, что она тут придумала, но мы должны туда войти.
— А окошко? — Предложил Уилл.
Они выглянули из соседнего окна, но увидели, что окно Элайсон плотно закрыто.
— Попробуем его открыть, — сказал Уилл, — если только она и здесь что-нибудь не придумала. — Он не произнес слова «магического», но подумал о нем. — Это окно — на задвижке, ее, наверное, тоже. Можно просунуть в щель какой-нибудь небольшой предмет и поднять задвижку, я видел по телевизору, как окно открывали с помощью кредитной карточки.
— У нас нет кредитной карточки, но зато есть ножик. А прежде всего надо принести стремянку, — сказала Ферн.
Зная, что миссис Уиклоу недолюбливает Элайсон, Ферн не сомневалась в ее поддержке. Домоправительница не возражала против их замысла, только высота в двадцать футов над землей показалась ей немного опасной. Стремянка — вещь ненадежная, особенно если не уметь по ней лазить. Однако желание помочь Ферн и Уиллу оказалось сильнее.
— Не знаю, что она там натворила со своей дверью, — сказала миссис Уиклоу, — но меня эта ручка тоже ужалила. Это, наверное, как-то связано с электричеством.
Миссис Уиклоу познакомила ребят с соседом, у которого была стремянка, и в среду утром они принесли ее в дом. Поскольку Уилл придумал открывать окно снаружи, то он и полез наверх, вооружившись самым тоненьким ножиком. Сестра дожидалась его внизу и придерживала стремянку. К ее удивлению, увиденное по телевизору действительно пригодилось Уиллу.
— Получилось, — заорал он и перелез через подоконник. Тогда она загнала ножки стремянки поглубже в клумбу и тоже полезла наверх.
В комнате все переменилось. Потертый бархат занавесок и подушек стал толстым и мягким, запачканный серый ковер сверкал давно забытым узором. Появились портативный музыкальный центр, канделябры со свечами, горшок с кактусом, чей красный Цветок казался широко открытым ртом, в котором острым язычком извивался пестик. Прежде пустые полки были заставлены книгами и кассетами. Ферн осмотрела книги. В большинстве своем это были книги по искусству, на разных языках, в том числе и на каких-то странных, которые Ферн не смогла определить. Стены украшали несколько новых картин, одна из которых показалась смутно знакомой. Спустя несколько минут Ферн поняла, что это та гравюра, которую она видела на выставке в галерее. Среди картин не было лошади-узницы, но в дальнем углу стоял мольберт, укрытый тканью в пятнах.