Дети белых ночей
Шрифт:
Англичанка грустно улыбнулась.
– У вас, русских, все с ног на голову!
– А разве в Англии иначе? Разве ваши девушки не хотят в день своей свадьбы быть самыми-самыми?
– Наташа, в отличие от вашей страны, у нас явное, а не условное деление общества по социальным и материальным признакам. Для состоятельных людей обручальное кольцо с бриллиантом – это показатель их высокого достатка, определенное вложение средств и лишь потом – брачный символ.
– Значит,– Наталья оживилась,– мы все-таки живем лучше вас! – Джейн строго посмотрела на
Подошел Иволгин с подносом, на котором курились дымком чашечки с ароматным кофе и аппетитно развалились эклеры.
– О чем шумит вече новгородское?
– Дим, ты представляешь? Оказывается, у них в Англии,– кивнула в сторону Джейн Наташа,– настоящую свадьбу могут позволить себе только богатые люди!
– По этой же причине, Наташ, в нашей стране существуют талоны для новобрачных.– Компания дружно рассмеялась.
– «Бабочками не торгуем, вы еще смокинг попросите»,– Вадим очень похоже передразнил гнусавую продавщицу из универмага «Юбилей», в котором новобрачные ленинградцы приобретали необходимое строго по свадебным талонам.
– «Модель только такого размера, больших нет,– в тон ему прогнусавила Наташа.– Зачем вам с бантиками? Платье же длинное, их все равно не видно».
– «Нет, из импортного гипюра ничего нет,– не унимался жених,– Зайдите в конце месяца, может, будет»...
– Ой! Я сейчас,– будущая мама быстро выскользнула из-за стола.
В кафе «Лотос», что напротив зоопарка, всех привела Джейн. Заведение чем-то напоминало ей кофейни в Сохо, и в этой атмосфере она чувствовала себя уверенней.
Последнее время Джейн всячески избегала одиночных прогулок и выходов в город. Стоило ей покинуть общежитие без провожатого, как обязательно попадался на глаза тот навязчивый плюгаш в замызганной кепке, которого они с Вадимом впервые повстречали на площади Мира.
Пролетарий не приставал и не заговаривал с девушкой, просто пристраивался следом или чуть сбоку и навязчиво сопровождал ее. Обернувшись, она всегда упиралась взглядом в его маленькие глазки и косую улыбочку.
Единственная возможность оторваться от провожатого – зайти в какое-нибудь заведение. Он никогда не заходил следом, и Джейн не оставалось другого выбора – вместо ленинградских видов знакомиться со здешними, в большинстве очень даже неплохими, кафе. Так она набрела на «Лотос».
«Не хандри!» – мысленно приказала она себе, а вслух спросила:
– Вадим, сколько я должна?
– Пустое! – Домовой подкрепил слова отрицательным жестом руки.
В последнее время Иволгин изменил своей привычке откладывать на неопределенный срок завершение ремонта электробытовых приборов. Так что некоторыми свободными средствами молодая семья все-таки располагала. «Назло Курбатову!» – гордился собой Вадим.
– Мне неудобно спрашивать при Наташе, но пока ее нет... Ты что-нибудь узнал о Кирилле?
– Лечащий врач мило побеседовал со мной по телефону, внимательно выслушал,
– Спасибо... Как называется место, где лежит Кирилл?
Иволгин смутился.
– Это... В общем, это психбольница на Пряжке,– разом выдохнул он. Джейн задумалась, нервно постукивая пальцами по столешнице.– Ты сама подумай, скоро курс должен закончиться, и я больше чем уверен, что Кирилл вновь будет с нами...
– Ты ужасный... Ужасный оптимист! Но, почему-то, я тебе верю!
* * *
Вернувшись домой, будущие молодожены застали родителей Иволгиных в чрезвычайном возбуждении. По-парадному одетый отец торопливо полировал в коридоре обувные пары – свою и женину, а где-то в глубине квартиры, в районе гардеробного шкафа, слышался беспокойный голос матери:
– Это ребята вернулись? Погоди, молчи, я сама расскажу!
– Пап, что стряслось?
Отец смущенно развел в стороны руки со щеткой и ботинком, кивком указав в направлении голоса. В коридоре, на ходу оправляя платье, появилась мать. Она была радостно возбуждена.
– Таташенька,– торопливый «чмок» в щеку будущей невестки,– твои прилетели. Звонили к тебе на квартиру, а там дали наш телефон,– мама-Иволгина, удивленная сдержанной реакцией Натальи, смущенно переглянулась с мужем.– Мы... то есть я предложила, что мы берем такси и забираем их из Пулково... Что-нибудь не так? – Ее возбуждение иссякло.
– Нет, все нормально. Только слишком неожиданно,– Наташа была по-прежнему сдержанна.
– Вот и чудненько! Вы с Вадимом тогда похозяйствуйте тут, организуйте встречу, а мы сейчас быстро обернемся. Или вы хотите поехать сами?
Вадим, сразу уловивший смутную, непонятную им с Натальей интригу момента, взял невесту за руку и разрешил родительские сомнения:
– Конечно, езжайте, мы тут сами...
Хлопнула дверь, звякнула дверная цепочка. Наташа прошла в кухню, с обреченным видом опустилась на табурет.
– Влипла...
– Не влипла, а влипли.– Вадим встал в дверном проеме.– Хотя чего печалиться...
– Ты отца не знаешь! Он же темный, дикий! Водки нажрется, будет орать: «Хват-девка, обортала гулевого, моя школа!»
– Н-да, а других сценариев не предвидится?
Наталья пожала плечами.
– Может, морду набьет, когда узнает, что я в положении. Тоже не подарок.
– Решено, водку из холодильника – долой, на столе – только бутылка вина! – Жених решительно двинулся к пузатому ЗИЛу.
– Дим, у него водяры с собой не меньше чемодана.
Иволгин непонимающе посмотрел на суженую.
– Ну не смотри на меня так! – Девушка повысила голос.– Любой, кто дальше родной околицы всего пару раз в жизни выезжал, всегда потащит с собой «все свое»!
– Наташ, успокойся.
– Не успокоюсь! – начинались слезы и истерика.– Что ты понимаешь? Боится деревня города, вот и тащит на своем горбу, сколько унести сможет! Думаешь, приятно в здешних магазинах идиотами выглядеть? По себе помню,– она закрыла лицо руками и разрыдалась.