Дети Бездны
Шрифт:
Пейдж поморщилась.
– Я вообще не хочу на эту лекцию, рано она или поздно. Потеря времени.
– А Ли с выпускного курса сказал мне, что этот мужик неплохо рассказывает, и опыты у него интересные. Ли был на его лекции два года назад, говорит, занимательно, – вставила Тереза, поправляя соломенные кудри, и улыбнулась.
– О, у твоего Ли всё занимательно, прыгает по специализациям как коза по горам.
– Ну и что?! Тебе-то какое дело?! Он просто любит всё новое. Уж не хуже чем ты – вообще непонятно, что тебя интересует в последнее время.
– Ничего… – буркнула Пейдж.
– Вот именно! Мёрф прав, ты заучилась. Надо больше отдыхать. Не злись. Давай, плюнь сегодня вечером
– Точно, – заметил Мёрф. – Сегодня, кстати, Джеки вечеринку у себя устраивает. Какая-то очередная годовщина чего-то там.
– Ага, видимо «я вытерпела год, не изменяя своему парню»?!
– Ой, ну даже если и так. Ты не любишь Джеки, но у неё действительно классные вечеринки, и собирает она всех подряд. Вы с ней вообще можете там не встретиться.
– Ладно, – девушка тряхнула головой, рыжеватые волосы рассыпались по плечам, – я подумаю. Если удастся выспаться на этой лекции, – усмехнувшись, добавила она.
– О, мы прикроем, – поддержала Тереза. – Пойдём, а то мест в дальних углах не останется.
Пухленький усатый и очень энергичный человечек, который никак не мог определиться, откуда начать лекцию – то ли встав за кафедру, то ли выйдя к аудитории – и всё перекладывал туда-сюда свои записи, не показался Аррилии способным хоть к чему-то в управлении ментальными энергиями, а уж тем более к тому, чтобы обучать такому других. Тем не менее, она хотела его послушать: знания есть знания, и это было единственное, что она могла получать в своём положении. Однако Пейдж была раздражена и хотела спать, и к середине занятия это стало практически невыносимым. Именно в этот момент лектор объявил, что переходит ко второй части своей программы, а именно к демонстрации техник внушения и гипноза. Он вызвал из аудитории пару желающих и, действительно, заставил их выполнять его указания: ходить определенным образом, разговаривать с другим акцентом и прочую чепуху. В общем, было довольно весело, но практически бесполезно. Профессор отправил участников экспериментов на их места, оглядел зал и сказал:
– Сейчас вы, все присутствующие здесь, точно думаете, ну и зачем нас загнали на эту бессмысленную лекцию, мы уже проходили всю теорию по этому направлению, зачем вся эта ерунда? Я отвечу: мне хотелось показать вам кардинальные отличия между бытовым владением ментальными энергиями, простым развлекательным внушением и настоящим, полноценным использованием ийкэ в управлении людьми, да и многими другими существами. Влияние ийкэ на управление кем-то – это не всегда подчинение, контроль его сознания, попытка заставить сделать что-то для вас, нет. Для меня это, прежде всего, способ раскрытия чьих-то скрытых ресурсов, способностей к ийкэ, которые раньше не проявлялись или проявлялись слабо из-за различных энергетических преград. Сейчас я хочу продемонстрировать вам как раз второе. Мне нужен один человек. Для более яркого и наглядного результата желателен кто-то максимально незаинтересованный, возможно даже кто-то, кому вообще плевать и на меня и на всё то, о чём я тут говорю.
Студенты дружно загалдели, практически каждый хотел попробовать себя в роли участника эксперимента.
Профессор молчал, медленно и внимательно осматривая аудиторию. Казалось, он не может найти никого подходящего.
Аррилия внутри сладко посапывающей на раскрытом учебнике Пейдж вдруг ощутила всю силу, исходящую от этого невзрачного человечка, и решила что ей, да, как ни странно именно ей, а не Пейдж, просто жизненно необходим этот опыт. Ощущение было непонятным и внезапным, и теперь билось в ней как птица. Эризингия сконцентрировала всю ту небольшую энергию,
– Господа, кажется я нашёл нашего с вами подопытного, – он улыбнулся.
– Прекрасная дева, да Вы, Вы, светловолосая, – сказал профессор, обращаясь к смущённой Терезе, – будьте любезны, разбудите свою соседку. Мне кажется, как раз она проявила максимум незаинтересованности в моей лекции.
В зале раздались смешки.
– Пейдж, ну же, Пейдж, да проснись же, я тебе говорю, – Тереза осторожно пыталась растолкать подругу.
– О, во имя Вселенной, чего ты привязалась, я только немножко вздремну, никто и не заметит.
– Да Пейдж! Приди в себя уже, – буквально прошипела Тереза. – Он хочет, чтобы ты поучаствовала в его опыте.
– Скажи Мёрфу, что он уже надоел со своими шуточками. Дай поспать.
– Да не Мёрф, идиотка! Профессор.
Пейдж вскинула голову, с трудом вспоминая, где находится.
Профессор стоял внизу и улыбался, глядя прямо на неё. Студенты вокруг перешёптывались.
– Ну, с пробуждением Вас, милая. Не изволите ли спуститься и помочь мне?
– Что? Я? Но почему я?.. Ну, если Вы так хотите, что ж. Да, конечно…
Пейдж стала пробираться вдоль ряда к лестнице, пытаясь согнать с себя остатки сна, потом спустилась вниз, к кафедре и встала рядом с учителем. Тот оказался гораздо ниже её, что, впрочем, неудивительно, она всегда была выше большинства своих знакомых.
– Я не собираюсь извиняться за то, что заснула. Я устала. Но раз уж я здесь, может, поясните, на какой опыт я согласилась?!
– О, ничего сложного, не переживайте, просто маленький сеанс гипноза.
Пейдж скривилась.
– Единая! Вы хотите сделать из меня посмешище.
– Да нет, что Вы! Давайте попробуем. Результат Вам, может, даже понравится, – профессор по-прежнему мягко улыбался сквозь усы. – Кто знает, Вы меня ещё и благодарить будете.
– Ага, обязательно…
– Хорошо, давайте уже начнём, а то нас скоро попросят из этой аудитории. Просто дайте мне свои руки и смотрите прямо в глаза.
Ладони профессора были мягкими и тёплыми, в отличие от вечно ледяных рук самой Пейдж. Его карие глаза, глубокие и внимательные, отчего-то казались гораздо старше своего обладателя. Искры серьёзной, хорошо проработанной ийкэ вспыхивали в них всё ярче с каждой секундой, и вот Пейдж словно накрыла волна энергии. Тихий голос то ли вслух, то ли только у неё в мозгу прошептал:
– Открой себя настоящую, – и девушка словно провалилась в тёмную пропасть.
Аррилия видела, как душа Пейдж становится мягкой, податливой, словно раскрывающийся на рассвете цветок. Именно в этот момент она поняла, что вот шанс, ожидаемый тысячелетиями, и без дальнейших раздумий кинулась в самую сердцевину этой души, бросив все силы на то, чтобы выбраться. Сознание Пейдж раскрылось перед ней широкой дверью в реальность. Но в последний момент эризингия почувствовала, что Пейдж, её тело и душа скорее всего не выдержат этого перехода, а она почему-то не хотела просто так убить эту девушку. И тогда Аррилия сделала то, что представлялось единственно возможным: она слила самое себя с этой широко распахнутой человеческой душой, поглотила её, вошла в её тело и стала с ней единым целым. Пейдж больше не было, но она стала частью эризингии. Аррилия – а теперь это была уже именно она, а не Пейдж – открыла глаза.