Дети древнего леса. Новая надежда

Заречная Анастасия

– Значит, не понимаешь. Меня зовут Анжелика. Ан-же-ли-ка, – повторила она рукой указывая на себя.

Девушка подошла поближе, и Анжелика смогла разглядеть на её лице две мокрые дорожки от слёз. Это была одна из двух девушек-подруг, которых вместе схватили на улице.

– Бьянка, – сказала девушка дрожащим голосом.

– Будем знакомы, – Анжелика протянула Бьянке свою руку для приветствия, – нам теперь вместе расхлёбывать. Так что давай жить дружно.

Бьянка

посмотрела на протянутую ей руку и немного подумав пожала её в ответ. Затем она заметила решетку в двери и бросилась к ней, но увидев там только пустой тёмный коридор села на пол, прижавшись спиной к двери и снова заплакала.

– Что случилось? – раздался голос из-за противоположной двери.

Анжелика боком наклонилась к решетке, стараясь не толкать рыдавшую внизу Бьянку и ответила:

– Моя соседка по камере только что очнулась. И она явно очень расстроена.

– Ещё бы… – понимающе ответила девушка. – Мы тут все несколько дней рыдали и истерику закатывали. Ты ещё ничего, молодцом держишься.

– Сама сюда напросилась, – подумала про себя Анжелика, а вслух сказала: – Истерикой делу не поможешь. Придумать что-то нужно.

– Нечего тут придумывать. С нами даже не разговаривает никто. Один и тот же амбал приносит по расписанию еду и просовывает через нижнее окошко в двери. Мы тут думаем, что нас хотят продать. Подержат тут какое-то время, а потом опять усыпят, вывезут в фургоне и продадут.

– Если бы, – еле слышно прошептала Анжелика, а потом добавила громче. – Но мы ведь не можем просто сидеть тут и ждать?

– А что ты предлагаешь? Попытаться укусить руку надсмотрщика сквозь решетку?

– Не говорите глупостей! – заговорил другой женский голос из того же окошка. – Нужно сидеть смирно, а то ещё наваляют или вообще прикончат. Я лучше рабыней в публичном доме буду работать, чем подохну тут из-за чужой тупости!

– Ага, с этой всё понятно, – подумала Анжелика. – А что, если нам её и использовать?

– Слушайте, – снова крикнула Анжелика через решетку, – а вы не пробовали в фаворитки записаться? Ну, приглянуться какому-нибудь конкретному мужику и так ему мозги запудрить, чтоб он вас при себе оставил и никуда не продавал?

Тишина несколько затянулась, и Анжелика хотела позвать девушек снова, но тут за дверью напротив показалось новое лицо, видимо принадлежащее любительнице публичных домов.

– А ты откуда такая умная вообще? – спросила она. – Только появилась и давай тут строить всех.

– Я разве строила кого? Так… предлагаю только… Если не хотите, то я сама попробую. А то может вообще удастся ключ у него притырить.

– И как у тебя с… того… фигурой, в общем?

Анжелика опустила глаза вниз и придирчиво себя осмотрела, а потом ответила:

– Да как сказать… Весёлый купальничек мне мой оставили, но пока меня сюда вели на него никто не клюнул.

–

Ясно, – девушка за дверью издала смешок и с издёвкой продолжила, – тогда сиди ровно. Если он на меня не клюнет, значит или у них тут на это строгое табу, и тогда план провальный, или он не той ориентации.

Тут в голову Анжелике закралась другая мысль, показавшаяся ей куда удачнее первой. Она подумала, что раз Максимусу были так нужны исключительно здоровые девушки, то он наверняка должен был приказать своим наёмникам пристально следить за их самочувствием. Она крикнула девушкам напротив:

– Боюсь только, что через дверь он твою обалденную фигуру разглядеть не сможет. Может притвориться, что тебе очень плохо, чтобы он зашел тебя проверить? Покашлять там погромче, мол тут у вас сыро и холодно. Сомневаюсь, что больной товар можно задорого продать. К тому же, если на тебя он не клюнет, то всегда можно заехать ему по голове чем-нибудь. У вас там нет булыжника под ногами?

– Ничего нет, кроме грязных подстилок, пустых пластиковых бутылок и кучи пустой фольги. – ответила девушка, заговорившая с Анжеликой первой.

– Да, пустыми бутылками много не навоюешь, – грустно протянула Анжелика.

– Тссс, тихо, кто-то идёт, – сказала девушка и отпрянула от двери.

Послышался сперва звук отпираемой в коридоре двери, а затем тяжелые шаги большого человека. Он подошел сперва к камере Анжелики и сунул в приоткрытое снизу специальное окошко две порции завернутой в фольгу еды, а затем пластиковую бутылку с минералкой. Бьянка забрала еду и отошла в глубь камеры, а Анжелика выглянула за решетку и на всякий случай сказала заметившему её мужчине: «Спасибо», – а сама стала внимательно наблюдать за его дальнейшими действиями.

Мужчина, не обратив никакого внимания на Анжелику, вопреки ожиданиям пошел не к двери напротив, а дальше по коридору. Где, судя по звукам, проделал те же действия с раздачей еды. Это означало, что их камеры не единственные здесь и дальше по коридору есть ещё другие пленницы. Затем наёмник наконец двинулся к двери камеры напротив, а Анжелика насторожилась и вся превратилась в слух.

Сперва послышался скрип отпираемого окошка, затем громкий заливистый кашель. Мужчина замер на месте, а потом прислонился к решетке на двери и стал смотреть внутрь камеры, спросив при этом на чистом русском:

– Эй, что там у вас? Кто кашлял?

– Ага, – подумала Анжелика, – значит с приказом пристально следить за здоровьем я не ошиблась.

– Кажется, у неё жар, – сказал кто-то в камере, – она лежит так и кашляет. Простыла, наверное.

– Чёрт, говорил я боссу, что если ему нужны здоровые девки, то нельзя их в таком гадюшнике держать, – рассержено сказал мужчина, сунул в окошко еду и воду и быстро ушел назад по коридору.

Спустя всего несколько минут наёмник вернулся назад в сопровождении ещё одного мужчины. Они отперли камеру, и один вошел внутрь, а второй остался снаружи и снова запер дверь на замок. «Вот ведь предусмотрительные, сволочи!» – гневно подумала Анжелика.