Дети Дрейка
Шрифт:
Прогуливаясь с предводителем, который все-таки оказался самцом, чародей ощупывал кое-какие небольшие драгоценные камни, находившиеся в кисете у него на поясе. Они были сходны с теми, которые позволяли ему разговаривать с квелями и, вероятно, могли быть использованы для этого, но он предполагал применить их в другом. Стать их обладателем оказалось удивительно просто: их добывали в таких огромных количествах, что он был ошеломлен, когда впервые увидел, как это делается. Всех юных квелей вскоре после рождения приносили сюда. Они почти во всем походили на родителей — если не считать, что их панцири были мягкими и почти лишенными
Украсть три штуки из холма, в котором их были тысячи, оказалось невероятно легко. Настолько легко, что Геррод время от времени спрашивал себя, не хотел ли его спутник, чтобы он взял эти камни. Но это значения не имело. Приобретение камней было первым шагом в его плане бегства, плане, который можно будет осуществить лишь тогда, когда он возвратится в пещеру и разгадает тайну, связанную с лицами, — не говоря уже обо всех других секретах.
«Не забывать о Шариссе!» — упрекнул он себя. Слишком легко в этих обстоятельствах можно было позабыть о собственном положении, не то что о дочери Дру Зери. Было также нетрудно позабыть о том, что в действительности происходило с его лицом — старческим лицом враада. Именно его Геррод и видел каждый раз, когда обращал внимание на свое отражение.
Взволнованный квель примчался к предводителю, и они вдвоем начали быстро обмениваться репликами. Даже обладая кристаллом, чародей не мог понять смысл того, что они говорили. Образы, которые он видел, были смутными — как будто квели нарочно мешали ему понять их. Это не удивляло его; он знал, что находится с ними лишь до тех пор, пока он им полезен. Он также знал и то, что они сделают, когда тайны пещеры кристаллов будут принадлежать им.
Предводитель резко обернулся к нему; его темные глаза сузились. Он издал негромкое резкое гудение; как мог понять Геррод — знак гнева и тревоги.
«Поверхность земли… шпион в небе… следит за намерениями… утверждение!»
Тезерени уже потащили за собой, когда он еще пытался понять эту фразу. Что-то происходило на поверхности земли — разведчик или еще кто-то… в небе?
Искатель?
Они втроем вошли в еще одну пещеру, которой Геррод раньше не видел. Насколько обширными были владения квелей? Ему дали понять, что квели сохранили лишь остаток былой мощи. Если это так, то их Империя по размеру соперничала с Империей искателей.
Горстка квелей окружала изображение. Чародей, заглядывая через высокие округлые плечи, видел, как порхала над маленьким участком земли крошечная фигурка — не длиннее руки Геррода. Все это наблюдалось сквозь кристалл, который стоял на треноге в центре пещеры.
Это и вправду был искатель. Геррод не узнавал местность, но, судя по скалам и почти голой земле, он счел, что это часть полуострова, на котором жили квели.
Искатель, казалось, завис в воздухе; быстрые взмахи крыльев удерживали его над землей. Изображение было слишком маленьким, чтобы определить, самец это или самка; как и у квелей, их пол было сложно различить, так они были похожи.
Один из наблюдавших хмыкнул и коснулся поверхности кристалла. Изображение увеличилось. Тезерени увидел, что это была самка, хотя значения это и не имело. Он все еще не знал, почему одинокая искательница рискует жизнью, появившись
Протянув руку к шее, искательница потянула за цепочку. Геррод прищурился и увидел, что на цепочке висел медальон. Медальоны для искателей были почти тем же, что кристаллы для квелей: они защищали тех, кто их носил, заключая в себе некое вредоносное заклятие. Не один из его клана погиб, столкнувшись с подобным оружием. Тезерени как можно ближе подошел к кристаллу. Предводитель квелей взглянул в его сторону, но потом сосредоточил внимание на том, чем занималась крошечная фигурка.
Искательница сняла свой медальон — и тут же уронила его вниз, на землю.
Среди квелей возникло замешательство.
Их глава отдал команду — снова не понятую Герродом. К этому времени Тезерени сообразил, что его намеренно оставляют в неведении.
Некоторые из квелей повернулись к своему предводителю с явно недоумевающим видом. Один что-то пробормотал с явно вопросительной интонацией.
Оттолкнув незадачливого враада в сторону — почти к стене, — глава квелей повернулся к задавшему вопрос и повторил команду.
Опустив голову, тот вернулся к кристаллу и под бдительным наблюдением всех присутствовавших — включая пришедшего в себя Геррода — коснулся другой стороны кристалла.
В течение этой краткой стычки искательница по-прежнему висела в воздухе. Лишь когда один из квелей коснулся камня, враад понял, что та предлагала перемирие. Она наверняка знала, что этой местностью владеют квели.
В обмен на встречу для переговоров была предложена ее жизнь.
Предводитель квелей решил отклонить это предложение.
Изображение скрылось в ослепительном сиянии, заставив многих квелей прикрыть глаза и на мгновение ошеломив неподготовленного к этому чародея. Геррод долго моргал, пока к нему не вернулось некоторое подобие зрения. Он поднял взгляд, пытаясь различить что-то среди плавающих перед глазами пятен. Изображение также сделалось четким, и чародей уже смог различить сияющие холмы и редкие растения. От искательницы не осталось и следа.
Тот же квель, который управлял кристаллом до этого момента, прикоснулся к нему снова. Теперь Геррод видел в основном поверхность земли. Предводитель с самодовольным видом издал гулкий звук.
Когда Геррод увидел, что осталось от посланницы искателей, то был рад, что он не может воспринимать к тому же и запах.
Квели были хорошо защищены. Одинокому искателю надеяться было не на что. Обгоревшее тело, почему-то напомнившее Герроду что-то съедобное — ужасная карикатура, — лежало на земле. Лицо — скорее то, что от него осталось — было в земле, так что чародей не мог видеть застывший в ее глазах укор. Она пришла с миром — если только удерживающие его квели не знали, что это не так, — а они сожгли ее.
Оружием им служила сама земля. Многие из тех сверкающих обломков, казалось, разбросанных повсюду, в действительности служили иной цели. Точно так же, как множество драгоценных камней приносило свет в этот подземный мир, эти обломки, разложенью по плану, могли создать луч ярчайшего света. Пользуясь своими познаниями, квели просто управляли сразу несколькими из них.
«Наши народы действительно близки», — подумал он с отвращением. Такой фокус пришелся бы очень по вкусу многим из его собратьев-враадов. Баракас счел бы его восхитительной игрушкой, пригодной для его арсенала.