Дети Эдгара По

Кинг Стивен

— А. Прошу прощения, — сказала Джейн. Мужчина протиснулся мимо. Поставив банку на пол, он открыл маленькую дверку у основания цилиндра и ловко просунул сачок внутрь. Бабочки жёлто-зелёным вихрем сорвались с листьев и ветвей; мужчина аккуратно провёл сачком по полу клетки и вытряхнул его в банку. Кружась, точно клочки цветной бумаги, упали три мёртвые бабочки.

— Уборка, — сказал он и снова сунул руку под сеть. Он был жилист и поджар, ненамного выше её, с ястребиным профилем и дочерна загорелым лицом; густые прямые волосы с проседью были собраны в длинную косичку. Он носил

чёрные джинсы и тёмно-синий пуловер с капюшоном, к воротнику был приколот беджик.

— Вы здесь работаете, — сказала Джейн. Мужчина оценивающе поглядел на неё, не вынимая руку из клетки. Мгновение спустя он отвёл взгляд. Через несколько минут он в последний раз опорожнил сачок, закрыл банку и клетку, подошёл к урне и выбросил в неё жухлые листья.

— Я один из сотрудников. А вы — американка?

Джейн кивнула.

— Да. Вообще-то я… я хотела узнать, не нужны ли здесь добровольцы.

— Стойка «Наблюдателей жизни» у главного входа. — Мужчина повернул голову к двери. — Там вас запишут и зарегистрируют. Может, и подберут что-нибудь.

— Нет… то есть я хочу работать здесь. С насекомыми…

— Бабочек собираете? — Мужчина улыбнулся, в его голосе звучала насмешка. У него были глубоко посаженные карие глаза; тонкие губы придавали улыбке непреднамеренную жестокость. — У нас таких много.

Джейн вспыхнула.

— Нет. Я ничего не собираю, — холодно сказала она, поправляя очки. — Я пишу работу о диоксиновых мутациях гениталий у Cucullia Artemisia. — Что это дипломная работа, она не упомянула. — Я уже семь лет веду самостоятельные исследования. — Она поколебалась, вспомнив свою интеловскую стипендию, и добавила: — Я получила несколько грантов на свою работу.

Мужчина поглядел на неё оценивающе.

— Так вы здесь учитесь?

— Да, — снова солгала она. — В Оксфорде. У меня сейчас годичный отпуск. Я здесь неподалёку живу, вот и подумала, что могла бы… — Она пожала плечами, развела руки, поглядела на него и робко улыбнулась. — Оказаться полезной?

Мужчина подождал немного и кивнул.

— Ладно. У вас найдётся несколько минут? Мне нужно это прибрать, а вы, если хотите, можете пойти со мной и подождать — там посмотрим, чем вы можете быть полезны. Может, подыщем какую-нибудь бумажную работу.

Он повернулся и пошёл через комнату. Ходил он грациозно, упруго, как гимнаст или акробат: ему словно не терпелось оттолкнуться от земли.

— Это недолго, — бросил он через плечо, когда Джейн кинулась за ним.

Она толкнула дверь с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖАЩИХ» и вошла за ним в лабораторию, прекрасно знакомое место со шкафами-витринами, где успокаивающе пахло шеллаком и камфарой, ацетоном и этиловым спиртом. В лаборатории тоже стояли клетки, но поменьше, с живыми экспонатами — куколками бабочек и мотыльков, с палочниками и навозниками. Мужчина бросил сачок на письменный стол, а банку с бабочками отнёс на длинный стол у стены, залитый ослепительным светом флуоресцентных ламп. На столе стояли десятки бутылочек, одни пустые, другие с клочками бумаги и крохотными неподвижными существами внутри.

— Присаживайтесь, — сказал мужчина, указывая на пару складных стульев. Уселся на

один из них, схватил пустую банку и рулон промокательной бумаги. — Меня зовут Дэвид Бирс. Так где вы остановились? В Кэмден-тауне?

— Джейн Кендалл. Да…

— Хай-стрит?

Джейн села на другой стул, отодвинув его на несколько дюймов. Вопросы её смущали, но она только кивнула, ещё раз солгав, и сказала:

— Вообще-то ближе. Рядом с Глостер-роуд. У друзей.

— Ммм. — Бирс оторвал клочок промокашки, склонился над раковиной из нержавейки и смочил бумагу водой. Потом опустил её в пустую банку. Помолчал, повернулся к Джейн и, улыбаясь, показал на стол. — Присоединитесь?

Джейн пожала плечами.

— Ладно…

Придвинув стул поближе, она нашла пустую банку и сделала как Бирс: намочила клочок промокашки и бросила её внутрь. Потом взяла банку с мёртвыми лимонницами и осторожно вытряхнула одну бабочку на стол. Это была самка, чуть менее яркая, чем самцы; очень осторожно, чтобы не потревожить зеленоватые чешуйки пыльцы на крылышках, Джейн взяла её, положила в банку с промокашкой и закрыла крышку.

— Очень неплохо. — Бирс, приподняв брови, кивнул. — Похоже, вы знаете, что делать. С другими насекомыми работаете? С сетчатокрылыми?

— Иногда. Но чаще с мотыльками. И бабочками.

— Ладно. — Он наклонил голову над полкой. — Как вы её подпишете? Покажите.

На полке она нашла блокнот и коробку чертёжных ручек. Она начала писать, чувствуя взгляд Бирса.

— Разумеется, обычно мы просто заносим всю информацию в компьютер и распечатываем, — сказал он. — Просто хочется посмотреть на преимущества американской системы образования в области естественных наук.

Джейн поборола желание ответить на его взгляд. Вместо этого она занялась ярлыком, стараясь писать как можно мельче.

Gonepteryx rhamni cleopatra

Соединённое Королевство: Лондон Зоосад Риджентс-парка

Шир./долг. неизвестны

21. IV.2001

Д. Бирс

Экземпляр в клетке

Она передала написанное Бирсу.

— Я не знаю точных координат Лондона.

Бирс пристально рассматривал надпись.

— Вообще-то мы Королевский зоологический парк, — сказал он. Посмотрел на неё, потом улыбнулся. — Но вы подойдёте.

— Здорово! — Она широко улыбнулась, впервые с самого приезда почувствовав себя счастливой. — Когда мне можно начать?

— Как насчёт понедельника?

Джейн поколебалась: была ещё только пятница.

— Я могу прийти завтра…

— Я по выходным не работаю, а вас надо будет учить. К тому же документы ещё не успеют подготовить. Кстати…

Он встал, подошёл к письменному столу и стал выдвигать ящик за ящиком, пока не нашёл дощечку с зажимом, скреплявшим целый веер бланков.