Дети капитана Блада

Виноградова Татьяна

Бриг начал плавно разворачиваться. Над водой раздался гулкий удар, и левый борт капера затянуло дымом. Бриг немедленно развернулся снова, перемещаясь так, чтобы оставить противника с наветренной стороны, и ответил правым бортом. Палуба вздрогнула. Резко потянуло пороховой гарью и уксусом, которым спешно остужали пушечные стволы.

– К повороту оверштаг приготовиться. Орудиям левого борта – готовиться. Поворот. – скомандовал Блад. – Огонь.

Не ожидавший такой прыти капер только начинал поворот фордевинд, и несколько порций картечи попали в цель, оставив дыры в его парусах.

– Отходим, –

сказал Блад. Он внимательно разглядывал противника. Результат был не так уж и плох, учитывая не вполне удобную позицию брига. Следующий заход мог оказаться более удачным.

Бриг уже развернулся, чтобы отойти и подготовиться к новому залпу, когда вдогонку ударили пушки капера. Такая стрельба вслед практически бесполезна, и капитан Блад успел подумать, что капер понапрасну тратит порох, когда «Дельфин», вдруг содрогнувшись, тяжело вильнул в сторону и потерял ветер.

– Капитан, руль выведен из строя! – крикнул Джереми.

Это была случайность, почти невероятная.

– Sic transit gloria mundi [38] – пробормотал Блад. – Господи, до чего же глупо!

Капер переменил галс и теперь приближался.

– Алан! – крикнул Блад. – Уберите раненых с палубы. Мушкетерам – приготовиться. Всем свободным – перезаряжать мушкеты. Огла – ко мне. Скотт! Выдай всем рому.

– Почему мы не стреляем? – спросил Диего.

– Чтобы перезарядить такие пушки, как наши, требуется не меньше получаса,

[38]

Так проходит мирская слава (лат.). Часто употребляется в качестве эпитафии.

– ответил Блад. – Они успеют подойти раньше. Наши мушкетеры будут стрелять, как только мы сблизимся достаточно. Правда, есть еще легкие орудия на корме…

Огл поднялся на ют. Корабли сближались.

– Нет смысла стрелять из кормового калибра по подводной части – сказал Блад. – Даже если нам повезет, он доберется до нас прежде, чем затонет. Однако мачты, пороховой погреб…

– Да. – сказал Огл. – Но…

– Знаю, что безнадежно. Но попробовать стоит. С Богом. Марш.

Огл скатился по трапу.

– Диего. – сказал Блад, и его голос был сух и деловит. – Мы можем больше не увидеться. Даже если уцелевших не перебьют после боя… а такое случается в наших водах… во время абордажа мы потеряем многих. Я знаю, о чем говорю. Сейчас твое место рядом с мушкетерами. Потом – и если – рядом с сестрой. Я не хочу, чтобы…

– Я понимаю.

Появился Скотт с ромом.

– Твое здоровье, Диего! – сказал Блад, поднимая кружку. – И убирайся с юта. Он хорошо простреливается, а их мушкетеры тоже не дураки.

– Но вы?

– Ты забываешься. Марш.

Корабли сближались.

* * *

Счастливчик Чарли развалился в резном капитанском кресле, вынесенном на палубу. Поживиться на бриге было нечем. Правда, сам бриг был хорош – крепкий, ладно построенный и почти не поврежденный, не считая руля, который можно

и починить. По всем статьям хороший бриг, хоть и больно дорого достался. Чарли, щурясь, глядел на пленников. Прямо перед ним – босой и без камзола – стоял их капитан, за ним жалась хорошенькая девчонка и теснилось еще восемь человек, которые, в отличии от других десяти уцелевших, отказались от лестного предложения восполнить собой убыль в команде Чарли. Счастливчик их решительно не понимал. Впрочем, их воля. Можно, конечно, скормить всю компанию рыбам. А можно… ему пришла в голову неплохая мысль. Вот только девчонку… Нет, всех, азартней будет.

– А что, – сказал Чарли капитану, – не сыграть ли нам в кости? Ставлю жизни – твою и этих идиотов, раз уж они с тобой. Выиграешь – пальцем не трону: берите шлюпку – и проваливайте.

– Шлюпку и все необходимое – уточнил босой капитан после секундного размышления.

– Может, ты еще захочешь отыграть назад эту посудину? – удивился Счастливчик. Неизвестный наглец забавлял его.

– А что, я бы не отказался, – последовал ответ.

– Команда меня не поймет, – то ли притворно, то ли искренне вздохнул Чарли. – Ладно: шлюпку, немного солонины, рома и воды.

– Хирургические инструменты, компбс, квадрант и судовой журнал, – добавил капитан (под обложкой журнала хранились его документы).

– Черт с тобой. Идет. Развяжите его, – сказал Счастливчик.

Пленник, растирая запястья, уселся на доски палубы. Чарли, не глядя, протянул руку – в нее вложили стаканчик с костями.

* * *

Шлюпка шла при попутном ветре. Капитан был мрачен.

– Теперь ты видишь, Диего, каперство – неподходящее занятие для честного человека, – меланхолично сказал он. И, подумав, добавил: – Управление островами – тоже. Я вообще не знаю, существует ли сейчас хоть одно занятие, подходящее для честного человека. Конечно, я мог бы быть хирургом в Бриджуотере…

– Питер, выпей рому и ложись спать, – посоветовал Джереми, баюкая сломанную руку. – Я подежурю.

– Можно быть честным землепашцем, – робко возразил Диего, пытавшийся получше натянуть кусок парусины над спящей Бесс – брызги летели густо. Джереми наградил его сердитым взглядом.

– Можно честно рубить сахарный тростник, – уныло продолжил Блад. – Или честно служить надсмотрщиком на плантации и честно пускать в ход плеть, когда кто-нибудь честно не может работать быстрее…

– Питер, если ты не сменишь галс, я подниму мятеж, – пообещал Джереми. – Ты не забыл еще законы Берегового Братства? Вот выберем нового капитана…

– Кого же? – мрачно полюбопытствовал Блад.

– Да хоть Диего, – сказал Джереми.

Прикорнувший рядом Огл хрюкнул сквозь дремоту. Умница Джерри поддел обоих философов разом.

– Интересно… И как же он проложит нам курс?

– А зачам, собственно, ему прокладывать курс, когда здесь есть такой штурман, как я? Между прочим, опыт командования кораблем ему тоже не понадобится – за отсутствием у нас корабля. А единственное качество, нужное капитану в наших условиях, у него есть.

– Это какое же?