Дети-крестоносцы
Шрифт:
Но тот скакал уже по большой дороге, далеко за пределами города.
IX
Опять в глуши
Заглянем ещё раз в ту мирную страну, откуда выбыли Франциск и молодой граф Анри. Там всё было по-старому. Только дядя Жозеф зорко и сердито смотрел за тем, чтобы не ходили в деревню разные странники: " Опять, — ворчал он, — сманят кого-нибудь
из хороших ребят", — в числе которых, по мнению Жозефа, Франциск всегда стоял первым.
— Уж только сбеги ты от меня! — говорил он младшему из своих сыновей, толстенькому, кудрявому мальчугану лет четырёх. — Милый мой, царство небесное от нас не за горами: Бога помни, будь честен,
Речь эту, обращенную к ребенку, к любимчику большой семьи, внимательно и в почтительном молчании слушали и старшие сыновья дяди Жозефа.
— Не за тридевять земель Бога нам искать, — заключил он, — и, оставаясь во Франции, я могу во всем творить Его волю...
Бабушка с внучкой Николеттой жили почти впроголодь, а просить у кого-нибудь помощи они не хотели. Кроме нужды, неизвестность о судьбе любимого Франциска подтачивала слабое здоровье старушки. Наконец, она совсем слегла. Умирая, она все звала Франциска и благословляла его. Добрый дядя Жозеф, похоронив сестру, предложил Николетте поселиться у него, хоть на время. Тронутая его участием, она, однако ж, не согласилась и прямо с кладбища вернулась в своё бедное, опустелое жилище. Теперь она была одна, совсем одна на свете. Убогая, полутемная хижина, из которой только что вынесли последнее дорогое ей существо, наводила на неё ужас. Что она будет делать здесь одна, вечно одна? Да и кому она нужна теперь? В молодой головке её уже созревало решение идти по следам брата, идти и разыскать его.
X
В горах
Давно уже Николетта слышала об обители Святого Бернара Ментонскаго. Лет за двести до описываемого здесь времени, святой Бернар основал монастырь между двух гор, получивших от него названия Большого и Малого Сен-Бернара. На каждой из этих гор он устроил по странноприимному дому для призрения несчастных путников, часто погибавших на ужасных горных дорогах, в глубоком снегу. Сюда и направила свой путь Николетта.
Как и брат её, Франциск, она ни с кем не обсуждала своего намерения и ушла тихо, молча из родного села. Много трудов перенесла она в пути, не зная дороги и питаясь подаянием, пока, наконец, не добралась до святой обители. Встретившийся ей монах
отвёл ее в соседний женский монастырь, где её приняли радушно. При монастыре был приют, куда часто доставляли полузамёрзших пешеходов. В обители их ожидал теплый сердечный привет; Николетта, которую монахи поставили сюда служить, скоро научилась отлично ходить за больными. Старушка-монахиня объясняла ей, что нужнее всего для души добрые дела на пользу ближнего.
— " Вера без дел мертва", — любила говорить она.
И Николетта всей душой стала исполнять возложенный на нее труд; она даже сама нередко отправлялась на розыски погибавших. Уже несколько месяцев она ходила в горы на большую дорогу, по обыкновению, прислушиваясь, не зовёт ли кто на помощь. Однажды, она была крайне удивлена представившимся ей необычайным зрелищем: по дороге, нестройной толпой двигалось множество детей; за ними шли взрослые мужчины и женщины — преимущественно молодые девушки.
Николетта, пристав к толпе, обратилась с вопросом к одной из девушек и узнала, что это дети идут из Германии крестовым походом в святую землю. Николетту озарила мысль, что они идут туда, куда ушёл и её
В таких случаях Николетта являлась истинным спасением: она с удивительною ловкостью, первой попавшейся под руку тряпкой, перевязывала раны. Но особенно благодетельною была её помощь, когда, поднявшись на большую высоту, крестоносцы оказались не в силах переносить морозы. Плохо обутые ноги коченели и отказывались служить. Юные пешеходы падали в изнеможении, и только одна Николетта умела приводить в чувство несчастных. В числе многих спасённых ею был юноша, одежда которого, теперь уже вся изодранная, обличала знатное происхождение. Оказывая ему помощь, Николетта вглядывалась в его прекрасное лицо, находя в нём что то знакомое. Каково же было её удивление, когда она наконец узнала в нём того самого молодого графа Анри, которого она видела в последний день её свидания с Франциском. Анри тоже узнал Николетту и очень обрадовался, при виде землячки; он выразил сожаление по поводу задавленной им тогда козы, расспрашивал её о брате и горячо благодарил за уход и помощь, без которых он теперь непременно бы умер. Затем он рассказал ей обо всех своих приключениях со времени их встречи.
— Уж видно на роду мне написано было попасть сюда! — сказал он со вздохом. — Дорогою мне пришлось голодать: я вынужден был даже распродать кое-что из моей одежды. Но с оружием своим я не расстанусь, — сказал он. — Только поправлюсь ли я, Николетта? Буду ли я в силах владеть им?.. — спрашивал Анри.
— О, Бог милостив! — с уверенностью возражала Николетта. — Не тревожьте себя тяжелыми мыслями; я уверена, что вы очень скоро будете совсем здоровы.
Анри слушал её и надежда мало-по-малу наполняла его душу; а рука невольно сжимала рукоятку детского меча.
XI
Марсель
Стройными рядами вступало юное воинство в предместье города Марселя. С пением гимнов крестоносцы шли по улицам, направляясь прямо к морю. Жители, не сводя глаз с этих ратников, толпились за ними, и никто не останавливал такого необычайного шествия.
Сильно билось сердце Франциска в ожидании того, что сейчас должно было произойти, и вместе с тем он любовался еще никогда не виданным им зрелищем моря, уходившего в бесконечную даль. Множество кораблей и судов колыхалось на синей волне, а лодки сновали от них к берегу и обратно. Между тем, время шло, а юные крестоносцы все ещё стояли на берегу, распевая свои гимны; море, как бы вторя им, прибивало волну за волной: они набегали, расступались, давая место новым волнам и беспрерывно напирали на сдерживавшие их берега. Стефан стоял впереди всех и молил о чуде... Но чуда не было. Он долго его ждал; и, наконец, назначил воинству своему молитву и пост... Среди большого города трудно было соблюсти даже и тот порядок, какой был во время похода. Все рассыпались по улицам; проголодавшиеся путники без церемонии просили у жителей хлеба и милостыни. Только Стефан на своей колеснице, окруженный постоянной свитой и конвоем из двух-трёх сотен юных воинов, отступил вдоль морского берега за город, где и расположился станом. Туда же отправился и Франциск, не желая пропустить минуты, когда обещанное чудо совершится.