Дети Лезвия
Шрифт:
Кони нетерпеливо переступали острыми копытами, с их безумных морд на землю падали хлопья пены. Провалы черных окон фургона скрывали в себе что-то неизмеримо ужасное.
— Где же твои братья? — она переложила хлыст из одной руки в другую. — Устали от сложности твоего Пути? Или от присутствия человека?
— Я отдам тебе ключ, если ты согласишься, — я не обращала внимания на насмешки. — Не знаю, сможешь ли ты его использовать, но я не вижу препятствий для того, чтобы ты попыталась.
— Если бы ключ чего-то стоил, ты бы никогда не отдала его мне, — покачала головой
Рик шевельнулся, разминая уставшие пальцы. Делла Мор поднялась с места возницы, и мороз начал пробирать до костей.
— Подожди! — приказала я, и Дева-Мститель остановилась. — Я не совершала преступлений против Чарующих. Я даже отпустила обратно эту глупую девку. Перепуганные твари вызвали тебя зря, но я обещаю, что освобожу тебя.
Неизъяснимой тоской дышали все движения мертвой Девы. Длинные волосы упали за спину, а руки сжали хлыст.
— Ты ведь это хотела попросить у Ариоха, — я приблизилась, ощущая, как замерзает кожа моего одеяния, становясь жесткой и шершавой. — Свободу.
Я достала колоду Ариоха, сжав края и запуская карты в воздух. Они закружились многоокой спиралью. Делла Мор снова села и взяла в руки поводья, не спуская глаз с белых прямоугольников, зависших в тумане. Кони-призраки смотрели на меня ненавидящим взглядом, в их очах кипело концентрированное зло. Убить Деву-Мстителя было невозможно, но оружие Лорда Хаоса ломало существующие правила.
— Я знаю, что ты не нарушишь слова, — кивнула она и вытянула руку, втягивая в себя морозный воздух. — Чего ты хочешь взамен?
Она была величественна и страшна, рыжие волосы разметались по сторонам, словно языки пламени. Рик и Триэр следили за картами, которые лениво кружили в воздухе, словно играющая с жертвой тварь. Я рисковала, не зная, на что способен подарок Ариоха, но пока они мне повиновались. Чарующие не посмеют вмешаться в сделку, если не хотят, чтобы Эр-ту-Ар последовал за Ал'эром, — лучше потерять стража, чем весь город.
— Тебя создали для того, чтобы останавливать зарвавшихся Детей Лезвия, — холодно произнесла я. — Я не прошу ничего помимо этого. Слуги Сэтра должны быть наказаны.
— Я буду там, — согласилась Делла-Мор, разворачивая фургон. — Надеюсь, ты не задумала переиграть самого Ариоха, Ра?
Эхо от грохота колес еще долго раздавалось в ушах. Разорванные клочья тумана снова слились в бледном подобии поцелуя, и я выдохнула, шевеля замерзшими руками. Никто не побеждал Делла Мор, одно ее присутствие заставляло волосы вставать дыбом, а ржание мертвых лошадей приносило с собой ужас. Неудивительно, что мне было не по себе. Рик поругивался, а Триэр все еще держал стрелы наготове.
— Не завидую Сэтру, — Рик дышал на окоченевшие пальцы. — Совершенно не завидую.
Завидовать действительно было нечему.
Тень от лука Триэра скользила по невысоким холмикам песка игривой змейкой. Черный Лучник осмотрел дымящиеся стены, потерявшие былую белизну, проверил стрелы, меч у пояса и достал лист вайна, начав катать его между пальцами. Вряд ли от его острого взгляда что-то укрылось, но смотреть особенно было
Рик держался чуть поодаль, пальцы, вцепившиеся в рукоять оружия, побелели. Я чувствовала линии жизни, вдоль которых двигались оставшиеся горожане, и линии смерти, искусно сплетенные Сэтром. Прислушиваться, полагаясь на свои способности, я не стала — оружие Сэтра коверкало пространство, взрываясь шквалом резких нот. Я никогда не встречала противника, равного Адепту. Стоило вспомнить, как он распял меня посреди Цитадели Стали, и ладони зудели. Поступь Делла Мор замораживала кровь, но встретиться с ней я посчитала бы честью и только, а предстоящий бой с Сэтром заставлял меня бояться. Его безжалостные глаза, уверенные в победе, насмехались надо мной. Он не был мертвецом, человеком или монстром. Сэтр был даройо — уверенный в себе, изощренный, хитрый, дерзкий и… очень властный. Сказанные им слова не выходили из головы. Если бы не принятые ритуальные молитвы, я бы поверила ему, а не себе.
— Кто-то еще жив, — повернулся Триэр, и мы вошли в город.
Я обошла трупы и взглянула на улицу. Влажный, терпкий запах свежей крови повис в воздухе, как указание конца света для беспечных святош Беара. Несколько монашек Бригитт сплели хрупкие ладошки в смертельном танце на ступенях храма, скользких и красных. Их лица остались нетронутыми, но тела, с которых срезали синие платья, были покрыты смертельной вязью. Человек задрожал от ярости. Мне показалось, что он сам вызовет Адепта на бой, но тут же выражение на лице Рика изменилось, он сумел овладеть собой.
Слева, из переулка, раздался истошный визг. Трупы лежали на обочине, а в середине члены отряда Сэтра нарисовали кровью символы Алфавита, доказывая власть Смерти. Естественно, что сами они не прикасались к плитам — узоры были нарисованы движениями умирающих людей. Это было бы красиво, если бы я знала, что жертвы достойно сопротивлялись, но на деле здесь хватало всего лишь одного удара. И все-таки мастерство Сэтра было очевидно.
— Будьте вы все прокляты! — выругался Рик, оглядывая улицы знакомого города, который теперь превратился в алтарь Серой Леди.
Визг прекратился так же внезапно, как и начался, и я обернулась на сбивчивые шаги. Мы стояли прямо посередине улицы, открытые для обзора, а из переулка вылетел оборванный парень. Он падал, вставал, в ужасе оглядывался назад. Триэр с любопытством наблюдал за горожанином.
— Спасите! — крикнул он, но, заметив что-то в глазах, рванулся прочь, споткнулся и рухнул на камень, покрытый засыхающей кровью. — Спасите…
Рик сделал несколько шагов навстречу, но парень не понимал, кто здесь враг, а кто друг, и уползал, изо всех сил стараясь спрятаться. Кроме него на главной улице никого не было. Ни булочника, ни любопытной девицы, подглядывающей с балкона, ни одного монаха или паломника — только безмолвные храмы и трупы. Почему-то я чувствовала неловкость. Я находилась внутри мечты Адепта, и это было слишком интимно.