Дети Лимба
Шрифт:
Его потеряешь – уже ничего не будет.
Совсем ничего и больше уже никогда.
И никто не вернет тебя, странный уставший путник.
Вырежи сердце свое, сделай его чуть лучше.
Огранке придай – лишь бы хоть что-то вышло.
Наполни себя изнутри этой чертовой стружкой,
Чтобы все заглушить и криков уже не слышать.
Были ведь люди, что шли и потом пропали.
Но они ведь оставят что-то себя взамен.
Вырежи сердце,
Пусть лежит на дороге между кирпичных стен.
Сомнамбула
Кружка летит об стену.
Я зубами сжимаю осколки,
Чтобы чувствовать вкус белый.
Чтобы ватное тело
Вылезло их целлофановой пленки.
Не спал сотни суток,
Но при этом удачно проспал всю жизнь.
Сомнамбула тащит свой призрак,
Пинает свой мозга сгусток
Туда, где не ждет утешительный приз.
Кровь вытекает из носа.
Просыпается снова в крови.
Просыпается поздно.
И плетется к входной двери.
Плетется на спертый воздух.
Глазницы пустынных улиц
Равнодушно следят за поступью.
По лестницам спустится.
По лестницам падать на холод
И остаться на стенах росписью.
Готэм
Я продираю глаза и пытаюсь проспаться.
Готэм снаружи скребется в стальную дверь.
Ломится будто больной. Где я вообще оказался?
Кто я вообще такой и где нахожусь теперь?
Тени скребут руками по ниточкам моих нервов,
Играют на венах моих ноктюрны из ржавых труб.
Выдай скафандр, я смело шагну самым первым
В мертвый инсайд всех хранителей этих мук.
Стрелки часов поплывут и стекут по обоям,
Я все перепутаю, видя поплывший компас.
Изувеченных топятся толпы антигероев,
В этих волнах унылого Стикса бредя по пояс.
Держи сердце мое, руки и разум, и я не вскроюсь.
Я дышу его холодом мерзким и вдоволь больным.
Готэм ломится в двери, я от него не скроюсь.
Он придет и мне выдохнет в мысли всю копать и дым.
Фабрикат
Руки завязаны, падаю в грязь -
Обруганный, сожранный площадью.
Площадь – в моей голове, не стыдясь,
Заливается водами сточными.
Я разрезан, распихан по ампулам
С запаянным газом внутри.
Вот он – финал каждой фабулы.
Что бы ни делал – ты делал круги.
Напихай в свой желудок
Расфасуй его в свою голову.
Тараканам опять не до сна -
Тараканы голодные.
Они бьют в твоих мыслях хрусталь,
Чтобы ты здесь собрал что-то новое.
Только я собирать устал -
Предпочтут фабрикат штампованный.
Вода
Все слова – вода.
А я вижу здесь десятый круг ада.
Давай скинемся на ограду,
Все равно не дойдем никуда.
Я совру, что мне ничего не надо,
Чтобы просто не быть тщеславным.
Однако знаешь, где правда?
Правда здесь в том, что не лгал.
Просто ты смотришь не так.
А я смотрю, но не вижу.
Постебусь над душевной грыжей.
И не стыдно, как есть – дурак.
Непременно все склеим лыжи.
Мне плевать, что там были ласты.
Я бреду по хрустящему насту,
Сам в бреду, и свой бред ненавижу.
Ты проиграл
Такая унылая сценка.
Сыграй в дурачка на подушную подать.
Ты сам, дурачок, обесценен,
И мы как-то сами должны все штопать.
Последние тряпки выцвели.
Мы выцвели с ними, увяли здесь.
И все еще живы из принципа,
Заштопав себя, но с иглы не слезть.
Ты всю жизнь был обязан делать,
Словно нужно заслуживать даже смерть.
На асфальте черкаешь классики мелом,
Но по классике здесь даже старта нет.
На обшарпанной батарее
Кто-то пишет: «Жизнь – это игра».
И я незнакомцу поверю,
Подписавшись рядом: «Ты проиграл».
Легион
Восславим же пепельный орден.
Мы все призраки в тесных латах.
Убийцы мыслей, убийцами сдохнем.
Душители сегодня, вчера и завтра.
Отними здесь все, верни поле брани,
Новый припадок внутри себя.
Мы войну в голове своей не выбирали,
Но она уместит весь свой мрак в тебя.
Встань с колен, иди – все равно ты падший.
Чумным сукам плевать – уже обглодали тебя.
Я не вижу свет, только мрак вчерашний.
Наша рать канет в бездну небытия.
Мы горим на кострах – нам не стыдно.
Нас сожгут, потому что живем.
Встань с колен – ты признал погибель,
Мой пропавший во снах легион.
Доброе утро
Доброе утро,