Дети луны: лунария
Шрифт:
— Я подчинюсь тебе, Найт, — сказала слабо и бессознательно упала на бок…
Зеленый… Серый… Черный… Мрачные оттенки тревожили меня.
— Подогреть воду.
Черный… Много черного…
— Хорошо.
— Звоните Эридану, нужны капельницы и жаропонижающие. Неделя будет сложной…
Звуки время от времени доносились к больному сознанию. Тело ломило. Кости выворачивало… Я чувствовала, как меня кто-то куда-то несет. Но была слишком слабой, чтобы что-то спросить или запротестовать… Мир кружил, будто его подхватило
— У тебя есть выбор. У тебя есть выбор, — жестоко смеялся отец Давины.
Мои руки были по локоть в крови, а его отрезанная голова лежала на столе и издевалась надо мной.
— У тебя есть выбор, Елена.
— Сделай свой выбор.
— Будь взрослой девочкой.
Вселенную заливали реки крови. Я потеряла равновесие и пошла на дно, буквально провалилась во что-то липкое. Оно потекло в горло, перекрывая доступ к кислороду…
Как же мне плохо…
Как плохо.
Убейте меня…
— Эридан, у нее начались судороги. Это нормально?
— Нет… Ее организм сопротивляется. Он не хочет того, что происходит.
— Она может умереть?
— Да.
— Держись, Лилит. Пожалуйста.
Груда камня легла мне на грудь. Хотелось попросить, чтобы ее убрали, но из горла выходил только непонятный хрип и бульканье. Кости трещали. Виски будто кто-то сжимал железными тисками и выжимал из них мозги. Я чувствовала, как мозг вытекает из моих ушей. Он был таким горячим… Или может я была слишком холодная? Что такое «горячее» и «холодное»? Для чего оно? Для чего вообще хоть что-то?
— Доченька…
Я резко открыла глаза и увидела маму, которая стояла на краю леса, окутанная солнечными лучами, как саваном.
Она выглядела такой красивой и молодой. Светлая кожа, непослушная грива рыжих волос, изящные мышцы и тонкие лодыжки. На лице у нее блуждала грустная улыбка, а руки были сложены, как для молитвы.
— Пожалуйста, Лилит, не сопротивляйся. Ты убиваешь себя.
— Мама, я ничего не делаю, — ответила взволнованно и шагнула вперед, но почему-то не подошла ближе к лесу ни на сантиметр.
— Делаешь. Твой организм борется с геном. Так нельзя. Ты должна принять его. Неси с честью наследие предков.
— Я не понимаю, что происходит. Где я? Почему так больно?
— Боль — это естественный процесс. Он пройдет.
— Не хочу чувствовать боль, — упрямо покачала головой. — Хочу в лес.
— Пока нельзя, милая. Тебе еще не время. Но знай, что я очень сильно тебя люблю, — на лице матери было искреннее сожаление и отчаяние.
А моё сердце неожиданно наполнилось гневом. Как она может указывать мне. Как она может! После всего, что натворила…
— Ты лгунья. Ты… Ты во всем виновата! — кричу озлобленно и чувствую еще большую боль, которая лезвием проткнула грудь…
Темно… Очень темно и холодно. Я чувствую себя так, будто сижу на дне самой глубокой пропасти в мире, куда не попадает
— Она умирает, Найт. Надо звонить полуночникам. Они — наш последний шанс спасти ее. Сирин — последний шанс спасти ее.
Глава 2. «Свет моей темноты»
«Надо держаться за жизнь обеими руками, принимая все, что она дает, пусть даже слезы, злость и горе. Но, прежде всего, ценить моменты радости и любви. И просто жить. Потому что жизнь быстротечна и изменчива, и никому — ни мне, ни кому-либо еще — не отпущено ни лишнего дня, ни мгновения»
Бороться трудно, когда не видишь смысла в борьбе. Когда тело хочет покоя, потому что оно устало. Наконец, жизнь не такая большая ценность, правда? Иногда можно и пожертвовать ею, ради того, чтобы больше не испытывать боли.
Но кто-то меня не отпустил. Я была в шаге от свободы, но чья-то крепкая рука схватила меня за талию и вытащила из той пропасти.
Я не знаю, буду благодарна ей за это или нет. Время покажет.
Резко вдохнула носом воздух и открыла глаза. Сначала ничего не видела только темноту и тени вокруг. Стало страшно. Сердце коршуном начало биться в груди, а в висках застучало. Но через мгновение поняла, что зря всполошилась. Просто на улице ночь, поэтому темно. Ничего удивительного.
Я лежала на узкой кровати и четко чувствовала в комнате запах двух мужчин. Чтобы понять, кто еще находится рядом, взглядом начала рыскать по комнате. Глаза неприятно пекли, но я игнорировала это, поэтому скоро нащупала первый силуэт: в кресле напротив; а затем и второй: развернутый к окну.
Незнакомцы неподвижно замерли и почти не дышали. Какой-то тяжелый воздух был в комнате. Душный и неприятный. Я попыталась подняться на локтях, но осознала, что не могу пошевелиться, ведь мои руки и ноги оказались цепями прикованы к постели.
— Что… Что происходит? — сказала хриплым, осипшим голосом.
И тут два человека молнией бросились ко мне.
— Лили, слава Богам, — воскликнул Сирин, садясь на мою кровать.
— Лилит… Вот ты всех напугала, — добавил другой.
Незнакомец остановился в метре от Лупула, не решаясь подойти ближе, будто между ним и полуночником существовала четкая территориальная граница.
В ярком свете луны я разглядела непослушные темные волосы, с длинной челкой, что падала ему на глаза. Также увидела крепкую челюсть со щетиной, узкий нос и мощное телосложение. Мужчина был высоким. Где-то на голову выше Сирина, а еще довольно крепкий. Широкие плечи и мускулистые руки вызывали страх и напряжение. Я замерла, как овца на заклании, глядя на него, а через мгновение заметила, красные глаза, что блеснули в темноте. Сомнений больше не было — это Найт. Вожак лунаров. Мой вожак.