Дети луны: лунария

Задорская Виктория

Да… Стратегию для жизни я выбрала совершенно провальную. Целую неделю избегала любых серьезных разговоров и изо всех сил делала вид, будто все так, как раньше… Ведь физически не могла думать об оборотничестве, и обо всем, что с ним связано. Потому что сразу в голове возникали панические мысли, смешанные с ядовитым отвращением к тому, кем я стала.

— Я просто переживаю, — поднялся Сирин и подошел ко мне, ласково обняв.

Сразу захотелось отодвинуться, но отступать было некуда. Разве в окно прыгать. Поэтому вынужденно закрыла глаза и абстрагировалась от мужской близости.

Не

знаю, что со мной происходило. Ведь я превратилась внутри на какой-то камень. Каменную душу с каменными эмоциями.

— Чего ты? — парень поднял мой подбородок вверх, заставив смотреть ему прямо в глаза.

Ох, эта зелень. Сколько раз я смотрела в нее и сходила с ума от любви. А теперь. Изумруды прекратили сиять, и я безумно боялась, что останусь в таком состоянии навсегда.

— Ничего. Просто устала. Видимо, лягу спать пораньше, чтобы успеть завтра утром привести себя в порядок.

— Мне уйти? — взгляд парня стал сухим и безумно печальным.

Мой холод делал ему больно, но я никак не могла изменить эту ситуацию. Разве можно разжечь огонь из ветвей, которые плотно покрытые сплошным льдом?

— Как хочешь, — пожала плечами.

— Как хочу, — эхом повторил Сирин.

В это короткое мгновение на его лице промелькнула целая буря эмоций: боль, гнев, непонимание, страх. Но полуночник овладел собой, и легко поцеловав меня в губы, быстро отстранился.

— Буду ждать тебя возле школы после уроков. Нужно начинать обучение в стае, Лили. Хочешь ты этого или нет.

— Лилит, называй меня теперь Лилит, — сказала трагически вздохнув.

— Ладно, Лилит. Тогда до завтра.

— До завтра.

Мужчина еще несколько секунд стоял в комнате, глядя на мою скрюченную фигурку на подоконнике. Возможно думал, что я скажу что-то приятное на прощание, но не дождавшись подобного внимания он развернулся и вышел из комнаты.

Говорить что-то я не планировала…

К сожалению, или к счастью.

* * *

Утро началось с хлопот. На кухне играла веселая музыка. Отец готовил завтрак и, видимо, получалось это у него плохо, ведь полдома было задымлено от подгоревших блинов.

— Что здесь происходит? — спросила ошарашенно, поставив ранец у стола. — Что это за извержения блинного вулкана? — указала рукой на гору мятого, подгоревшего и растерзанного теста в большой круглой тарелке.

— Я тренируюсь, — ответил отец, весело улыбнувшись. — Рано или поздно должно получиться.

— Ну, лучше рано, чем поздно, ведь жалко продукты, — сказала я плюхнувшись на стул и налила себе стакан йогурта.

— Доченька, будь добрее к своему старику. Я не большой мастер в кулинарии, но инициатива должна быть похвальная. Хотел сделать праздничный завтрак в честь первого учебного дня в выпускном классе, — торжественно провозгласил папа, стирая пот со лба.

Каким он был смешным! Половина лица в муке, на руках кляксы теста, усы в молоке… Но подобный домашний образ ему подходил, поэтому изображая из себя беспроблемную дочь, я мило ответила:

— Если ты не против, я съем вкуснейший праздничный магазинный кекс и побегу. Потому что через пять минут будет автобус.

— И даже не попробуешь ни одного

блина?

— Нет… — эмоционально покачала головой, глядя, как очередной кулинарный шедевр отправился в корзину. — В другой раз.

Потом схватила с подноса кекс, и с аппетитом откусив его, подскочила из-за стола.

— Ну, все мне пора.

— Так быстро? Ты же только села.

— Время… — пожала плечами и указала на часы, ведь до автобуса оставалось всего четыре минуты. — Хорошего тебе дня. После уроков я пойду погуляю с Сирином, а потом приду и буду выполнять домашние задания. Поэтому не волнуйся, если что звони, — выпалила скороговоркой и поцеловав отца побежала в коридор.

Настроение сегодня было неплохое. Я скучала по школе и за Давиной. И хотя мы с ней за все лето, по известным причинам, не обмолвились и словом, но чувствовала внутреннюю потребность хотя бы увидеться с подругой.

Поэтому стрелой выскочила на улицу, на ходу дожевывая кекс. Воздух, как всегда, был ледяным. Осень этого года слишком пунктуальная, ведь на дороге тягучей дымкой лежал туман, а еще зеленая трава покрылась инеем.

Долго ждать автобус не пришлось. Он подъехал к моему дому ровно тогда, когда нужно. Поэтому я с большим удовольствием зашла внутрь, и пошла к любимому заднему месту, на ходу отмечая заинтересованные взгляды тех старшеклассников, которые ранее на меня не обращали внимания. И все было обычно. Практически как всегда. Вот только кто-то занял мое любимое место в хвосте автобуса. Держась за сиденье, я подошла ближе, чтобы культурно попросить незнакомца встать, и увидела того, кто нагло расположился на стуле.

Челюсть у меня упала на пол сразу. Ведь это был Хантер.

Хантер Нимрод.

Глава 8. «Встреча века»

«Дружба между мужчиной и женщиной — вещь невозможная; между ними может быть страсть, вражда, обожание, любовь, но только не дружба»

О. Уайльд

Сказать, что я была удивлена — это ничего не сказать. Сердце испуганно замерло, на лбу моментально выскочил пот, а ноги обмякли. Хантер… Не может этого быть.

— Лили? — театрально удивленно и щенячье радостно сказал парень. — Какая встреча. Я, конечно, знал, что с тобой все в порядке, но не догадывался, что ты сразу пойдешь в школу.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Затем села рядом и, стараясь держать себя в руках, максимально спокойно сказала:

— Какой сюрприз, Хантер. А что ты делаешь в Джуно? Так неожиданно…

— Я знаю, — смутился юноша и по старой привычке неловко почесал волосы на затылке. — У отца появился какой-то проект на Аляске, поэтому пришлось временно переехать сюда. А поскольку у него совсем нет времени на наши совместные тренировки, то нужно возвращаться на учебу в школу. Но я не расстраиваюсь по этому поводу, потому что знаю, что имею на Аляске близкую подругу, — Нимрод по-дружески хлопнул меня по колену, а мне захотелось за это дать ему кулаком в нос.