Дети луны

Alfranza

– Вставай! – едва не вывихнул Шарлотте руку Кадо, резко дернув на себя ее связанные руки. – И молчи, ежели не хочешь чтобы тебе изуродовали лицо.

Шарлотта поджала губы, пытаясь не заплакать. Сильно жгло щеку и руки, крепко перетянутые веревкой, но просить развязать, все равно что молить о прощении. Она ничего не сделала такого, чтобы молить своих похитителей.

– Я присмотрю за ней, – вдруг сказала Вилма, перехватывая у Кадо ее связанные руки. – Лучше преподай Тимоти урок смелости, а то того и гляди всех нас продаст за кусок румяного каравая.

Спорить

Кадо не стал, очевидно потому что дочь ведьмы имела свои преимущества в этом таборе ребятни. Мальчишка лишь презренно бросил на Шарлотту огненный взгляд и пошел прочь, к костру, где уже веселились остальные.

– Спасибо, – вымолвила все же Шарлотта, опасаясь, что сейчас последует удар прутом.

Но Вилма, которая была ростом выше на несколько дюймов, лишь пожала плечами и повела юную писательницу за собой.

Они ушли весьма далече от костра и плясок. Лес здесь казался непролазной гущей ветвей и трясины. Идти было тяжело, ноги проваливались в мох по щиколотку, а то и по колено, но Вилма не сбавляла темпа, когда наконец они вышли к залитой лунным светом небольшой опушке на берегу темноводной реки.

– Садись, – указала Вилма на небольшой, но крепкий коренастый пень, возле обрыва.

Сама она присела на поваленной дерево и начала говорить:

– Мать Земля стала для нас домом, здесь в этом лесу. Мои братья и сестры не хотят никому зла. Они просто хотят здесь жить. Но жестокий правитель вашего города, обещал всех нас казнить только затем, чтобы мы не развращали их детей и не вливали в их головы дух свободы. Он не понимает, что свобода нужна для счастья, а те люди, в городе не живут счастливо, они боятся и этот страх заставляет их разрушать нашу жизнь, до основания. Ты окажешься тем человеком, кто даст понять вашему правителю, что он ошибается.

– Нет, – резко возразила Шарлотта, на миг осмелев и впившись взглядом в молодое лицо Вилмы. – Если я умру, вас всех ждет казнь. Рано или поздно вас всех найдут и убьют. Никакого милосердия к вам никто не проявит. И уверена, что это будет правильным решением, потому что вы уподобились им самим, делая себя объектом охоты, но никак не благородного сосуществования.

– Ты говоришь ложь! – ответила Вилма. – Мы не можем простить казнь невинных...

– И поэтому сами хотите стать палачами?!

Вилма резко вскочила на ноги и Шарлотта отпрянула, ожидая удара по лицу. Но девушка лишь ближе подошла к пленнице, чтобы заглянуть в ее глаза и понять что-то свое.

– Что же ты предлагаешь? – наконец поинтересовалась она.

Юная писательница взглянула поверх головы дочери ведьмы, на серебристую дорожку лунного света скользящего по спокойной глади реки. Полной луны сила...

– Я предлагаю поступить как люди Земли, благородно и милосердно. Не отвечать кровью на кровь, и злом на зло. А показать другую сторону людей, живущих рядом с природой, любящих ее, воспринимающих ее как часть своей жизни.

– Это трусость...

– Нет, это уважение к земле и ее жителям. Всем жителям даже тем, кто сам еще не знает, что он дочь или сын земли.

Они

замолчали, смотря друг на друга. Шарлотте подумалось, что девушка перед ней совершенно другая, нежели те дети, которые подчинялись ведьме. Не потому что они были как рабы, а потому что ведьма их кормила и защищала. А Вилма... Она пыталась ее слушать и внимать. Мыслить самостоятельно и менять точки зрения. Шарлотта уважала таких людей, которые могли изменить свое мнение и рассмотреть другие способы сосуществования. Наверняка в их таборе это считалось чуть ли не трусостью и мягкотелостью, но в современном обществе это достойно восхищения.

– Ты говоришь как одна из нас, – после долгого молчания произнесла Вилма, не сводя глаз с Шарлотты. – Почему ты думаешь, что людям в городе может быть дело до того, кто мы? Они нас знать не хотят, они повесят Лили и Бейба на рассвете, даже не разбираясь в том, что не они совершили эти преступления.

– Но они, очевидно были на месте убийства. Зачем?

Вилма поднялась и пересела обратно на поваленное дерево, устремив взгляд на реку. Она молчала и Шарлотта уже подумала, что разговор окончен, как вдруг дочь ведьмы сказала:

– Лили пыталась его вразумить. Верила, что он вернется из своей страшной страны грез и станет прежним. Она пыталась его вернуть к прежней жизни. И теперь она там, и ей никто не сможет помочь, даже он.

– Кто он?

– Ее брат. Кайл. Убийца.

Рассвет еще казался смутным сном, когда Харпер очнулся на ледяной траве. Какое-то время он пытался сфокусировать взгляд, но голова просто раскалывалась, из-за чего казалось, что все плыло перед глазами, качалось и не хотело становится обычным. Попытка подняться на ноги успехом не увенчалась, молодой человек снова повалился на землю и перед ним разверзлось черное небо полное звезд, которые он не видел.

Закрыв глаза Ник нащупал на поясе револьвер. Оружие было на месте и значок помощника шерифа – тоже. Детектив логично помыслил, что его пытались припугнуть, но не убить. Либо хотели убить, но не вышло. Однако более думать не было никаких сил, ибо казалось, что голова тянет Харпера вниз, едва он пытается встать на ноги.

Он не понимал, где находится. Воздух был холоднее и свежее, нежели в самом городе, из чего можно было бы сделать вывод, что его куда-то завезли и бросили.

Когда очередная попытка подняться с треском провалилась, Харпер решил, что ему просто нужно пролежать здесь до рассвета, может кто потом найдет его при свете дня.

Он едва не закричал, когда неожиданно увидел перед собой лицо человека. Зрение постепенно приходило в норму, но все же резкости не хватало.

Человек приблизил к нему лицо и от него пахнуло лесом, дымом и еще чем-то знакомым, но не опознанным на данный момент. Что-то промычав, человек резко схватил Харпера за грудки и рывком поднял на ноги. Все по-прежнему качалось и кружилось, как в хороводе, очевидно, что у Харпера сотрясение мозга, ибо стоять самостоятельно он не мог.

– Бедняга, – произнес незнакомец, взвалив детектива на плечо.