Дети луны
Шрифт:
– Вот мы и почти приехали, – сказал парень, улыбаясь местной девушке, когда та подмигнула ему. – Желаете здесь сойти?
Шарлотта посмотрела вперед и поняла, что раз улица почти пуста, значит весь народ собрался на Базарной площади. А это означало, что дети из клана скорее всего уже мертвы.
– Где весь народ? – спросила она у девчонки, которая грызла яблоко, сидя на лавке, возле здания булочной.
– Ушли на казнь.
Улыбка тот час сползла с лица парня везшего ее. Он приподнялся на цыпочки прямо на телеге, пытаясь разглядеть хоть что-то, но отсюда ничего было
– Ну и дела, – произнес Зак. – Меня не было здесь всего неделю, а мэр города уже опять кого-то спешить повесить.
– Опять? – переспросила Шарлотта, слезая с обоза. – Это так часто происходит?
Парень сел на свое место и взглянул на юную писательницу.
– Я думал, что вы здесь живете, – сказал он удивленно. – Да, тут частенько вешают людей. С тех пор, как мистер Ридинг заступил на службу мэра, он вешает каждого кто с ним не согласен или с его делами. Об этом даже в газете Саутгемптона писали, разве вы не знаете?
Кажется Шарлотта только что узнала, что она вообще ничего не знает о городе в которой приехала писать книгу. Об этом городе писали так, будто это кладезь литературных персонажей, еще нигде не описанных. И сейчас, это стало похоже на жестокую правду. Потому что не прошло и недели, как Шарлотта очутилась здесь, а уже появилось желание отсюда сбежать со всех ног.
– Зак, – улыбнулась она парню. – Как я могу отблагодарить вас за помощь?
Парень смутился, когда понял, что он и платы никакой не назначил девушке. Как-то не думал об этом. Если бы с ним была его сестра, она обязательно здесь что-нибудь бы вставила свое. Но Заку не нужна была плата, он делал все по доброте душевной, отчего все вокруг и считали его умственно неполноценным.
– Мне не надо ничего. А вот Барту бы косточек, – он кивнул на лавку мясника, через три дома.
Шарлотта улыбнулась еще раз, думая о том, что возможно они с Закари еще могут встретится. Ведь как-то надо ей ездить отсюда в Хэмридж на мельницу, для встречи с Детьми Луны.
– Конечно, – кивнула она. – Барту купим косточек.
Она уже собралась идти до своей гостинице, когда обернулась за обоз Зака.
– Часто ли ты ездишь в Хэмридж?
– Каждый понедельник и четверг. Я вожу туда табак и зерно. И иногда попутчиков.
– Где тебя найти?
Парень сразу просек, раз девушка спрашивает его о частоте поездок, значит, она собирается ездить в соседнюю деревню весьма часто. Обычная сообразительность давала Заку преимущество, иногда.
– Я сын плотника Макса Фоя, живу на Песчаном переулке, первый дом перед церковью. Мистер Уэнрайт меня знает, если что.
– Спасибо тебе Зак, – поблагодарила она парня и дала ему денежку на косточки для Барта.
– До встречи, миледи. Хорошего дня!
Пожелание “хорошего дня” утонуло в мыслях о том, что этот день для Шарлотты навсегда останется в памяти, как день казни детей. И хотя она никогда не видела, как кого-то вешали прилюдно, она содрогалась от смой мысли, что это может быть сделано на площади, где соберется народ и все будут кричать и улюлюкать.
–
Это заставило Шарлотту ускорить шаг чтобы наконец-то попасть в свой номер и принять ванную. Она так спешила, что едва не налетела на худенькую девушку, которая открыв рот стояла посреди холла гостиницы и разглядывала какого-то красиво разодетого юнца.
– Эй, поосторожнее! Глаза дом забыла! – грубо одернула Шарлотту уже немолодая дама с пенсне в руках. – Едва ребенка не зашибла!
Шарлотта глянула на “ребенка”, но ругаться и объяснять что-то сил уже не было, поэтому она быстро извинилась и через две минуты была уже в своем номере, который уже и не надеялась увидеть. Рухнув на кровать, она прикрыла глаза. Ее не было здесь почти три дня к ряду, а мэр Ридинг уже успел казнить предполагаемых преступников и опустошить улицы, напугав местный люд тем, что повесит любого за неповиновение.
Это было дикостью, какую не жаловали в Ливерпуле и Саутгемптоне. Если бы здесь был уважаемый судья одного из этих городов, он бы вздернул самого Ридинга за посягательство на законы штата. Шарлотта будучи журналисткой, хорошо знала законы штата, поэтому очень удивилась, что Ридингу дали казнить невинных, даже не разбираясь, что они невиновны. Куда в это время смотрел шериф и префектура штата?
В номер громко постучали, заставляя Шарлотту едва не подпрыгнуть от неожиданности. Она встала и подошла к двери.
– Миледи, – раздался за дверью голос носильщика. – Вас разыскивает отец Уэнрайт. Внизу вас ждет карета.
Она совсем забыла о том, что отец Уэнрайт должен знать, что с ней все хорошо. Что она жива – здорова и вне опасности. Но более, ни о чем.
– Я спущусь через двадцать минут.
Шарлотта посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Она выглядела как свинарка. Грязное платье, волосы нечесаны, все лицо в пыли. Нужно было срочно привести себя в порядок и оправляться к отцу Уэнрайту.
– Доченька моя...
Адам Стоун уже и не помнил, когда последний раз видел свою дочь Лили. Она пропала в лесу, когда они ходили на покос. Тогда была еще жива его жена, Милдретт. Она не простила Адаму того, что он не смог уберечь ни сына, ни дочь. А сейчас... Сейчас в ребенке, которого на Базарной площади повесили без суда, Стоун узнал свою девятнадцатилетнюю дочь Лили.
Ему очень хотелось бросится к Ридингу и сказать, что он повесил невинных. Но тогда бы его жизни пришел конец, а он должен, обязан найти настоящего убийцу и наказать его за то, что он увидел сегодня.
– Что вы сказали помощник шерифа? – переспросил мэр Ридинг.
– Обознался я, сэр. Мы с Фоули и констеблями позаботимся о захоронении.
– Отлично, помощник Стоун. Мне нужны такие хорошие работники, как вы. Будете мне преданы, займете пост своего начальника. Вам ясно?
– Так точно, сэр.
Ридинг улыбнулся, будто он только что присутствовал не на казни, а на увеселительной вечеринке. У Стоуна сердце кровью обливалось, а мэр был спокоен и весел.
– Фоули, где Ригли? – поинтересовался Стоун.